— Ну что ты молчишь?! — не выдержала моя своенравная супруга. — Я не понимаю тебя! То ты оттолкнул меня, отверг все мои просьбы остаться, то вдруг заявился как ни в чем не бывало…
— Ты делаешь все, чтобы я об этом пожалел… — лениво заметил я. — Могу и передумать.
Она вздрогнула, по лицу скользнула едва различимая тень раздражения. Но быстро состроив умильную гримаску, Марго порывисто подбежала ко мне, уселась на колени, обвив руками шею.
— Нет, Алекс, не уходи! Я рада, что ты пришёл! Не смей уходить, что обо мне подумают мои приближённые!..
— Некоторые из них приближены к тебе более остальных, как я успел заметить… — не удержался я от возможности подколоть её, между делом скосив глаза в глубокий вырез платья.
— Ах, ты об Эдуарде… — неопределённо мотнув головой, нарочито небрежно произнесла она, — Он делился со мной последними новостями английского двора, изложенными в письме его отца…
— Видимо, это очень важные вести, раз он так расстроился, что я помешал поведать их тебе…
Маргарет недовольно нахмурилась.
— Это очень ответственный молодой человек! И он — единственный, кому здесь я могу доверять! Любое мое поручение он готов исполнить, не прекословя! Даже… — она осеклась, замолчала и вскочила с моих колен, принявшись нервно расхаживать по комнате.
— А ты!.. Ты постоянно заставляешь меня нервничать, ни во что не ставишь! Я императрица — или кто? И эта грязная девка!.. Почему ты не велел её казнить на месте? Она же пыталась убить тебя!
Её привлекательная грудь волнующе вздымалась, глаза сверкали. На миг я позволил себе поверить, что моя жена хоть раз проявила нежную заботу обо мне… Но тут же она развеяла все мимолетные иллюзии.
— А если я останусь одна? Меня никто здесь не воспринимает всерьез! И без тебя мне не дадут править, у меня нет никакой поддержки! Почему ты ведешь себя, как бесчувственный грубый мужлан?!
— Может, потому что я такой и есть?
Я с усмешкой наблюдал за её душевными терзаниями. Раздражение и злость от того, что я упрямо не соглашался плясать под её дудку, боролись с твердым намерением задержать меня здесь, чтобы дать возможность её мальчику на побегушках выполнить задуманное… Глубоко вздохнув, она на миг прикрыла глаза, явно пытаясь успокоиться. Потом широко их распахнула, растянув губы в ослепительной улыбке. Плавно покачивая бедрами, она приблизилась ко мне, склонилась так, чтобы я имел возможность оценить все её выдающиеся достоинства, виднеющиеся в вырезе легкого платья, игриво провела пальчиком по моей щеке, спустилась к шее, затем к груди… Нарочито медленно облизнула розовым язычком пухлые губки…
— Да, ты грубый! Грубый и сильный… У тебя такие властные руки… Вот посмотри, какие ты оставил на мне следы…
Повернувшись, она резким движением задрала подол платья, оголив аппетитную попку. Действительно, на ней слегка синели отпечатки моих пальцев… Сегодня я слегка перестарался. Легко погладив шелковистую кожу, я почувствовал, как во мне нарастает возбуждение. Маргарет не спешила опускать ткань, зовуще повиливая задком, прекрасно понимая, как это на меня действует.
— В конце концов, почему бы и нет? — отчаянно подумал я. — Лучше скоротать время за такими играми, чем в жёсткой перепалке!..
И, вскочив с кресла, подхватил горячее тело Марго, увлекая её на постель…
Настойчивый стук в дверь и неясные громкие выкрики спасли меня от обволакивающих объятий Маргарет, требовавшей от меня все большей страсти и пыла. Я же истощился уже после второго подхода и мечтал только о спокойном сне… Поспешно вскочив с кровати, я радостно устремился к выходу, обматывая на ходу вокруг себя одеяло. Распахнув дверь, я увидел разгоряченных гвардейцев, которых пытались сдержать англичане из личной охраны императрицы. Судя по злым, напряженным лицам обеих сторон, словесная перепалка грозила перейти в открытую конфронтацию с силовыми методами убеждения.
— Отставить! — рявкнул я, обводя грозным взглядом собравшихся у двери. — Что здесь происходит?