Глава 11

Сухопарая, похожая на пересушенную воблу, графиня Лопухина висела на стене допросной Тайной Канцелярии, прикованная наручниками, украшеннымипочему-торозовым пушистым мехом… Лишать одежды даму, сурово посверкивавшую стёклами аккуратных очочков, не решились даже самые суровые дознаватели. Залихватски подкрутив невесть откуда взявшиеся пышные усы, Иван Нарышкин подмигнул мне и гаркнул командирским голосом:

— А ну-ка, едрить-колотить, подать мне инструменты!

Тут же под рукой у него образовался поднос со всевозможными сладостями. Увидев их, графиня истошно заверещала с выпученными глазами:

— Нет, только не это! Изверги! Душегубы!

Иван с ловкостью, выдававшей опытного мучителя девиц, пропихнул эклер в рот Лопухиной. Та, чавкая и давясь, бурчала:

— Ффвяфиефакофуфофффофт…

Нарышкин, держа наготове следующее пирожное, грозно шевелил усами:

— Ты мне все-е-е расскажешь!.. Зачем опоила императора приворотным зельем?!

Проглотив очередной кусок липкой сладости, Лопухина затараторила:

— Семеро по лавкам, не кормленные… А он, кобелина, алименты не платит! Сами-то мы не местны-ы-ы-ы-е-е-е!..

Вытащив руку из наручника, графиня смачно высморкалась, не переставая подвывать. Иван обернулся ко мне и, подняв угрожающе палец, нахмурил брови:

— За тобой должок!!! До-олжо-ок!!

Я отступал, но каждый шаг давался с большим трудом, я будто брел по пояс в воде… Голоса графини и Нарышкина сплелись воедино и пронзительной нотой сверлили мою голову. Схватившись за неё, я заорал:

— Заткнитесь! Все! Заткнитесь!

Дернулся, стремясь убежать куда подальше — и пребольно стукнулся многострадальной головой, свалившись с кровати. Сон! Ура! Это был просто сон! Отерев со лба холодный пот, я попутно нащупал растущую шишку, но даже это не испортило настроения…

— Броня крепка, и танки наши быстры! — проорал я, наспех оделся и велел ошарашенному камердинеру вызвать придворного лекаря.