– Что ты здесь делаешь? – спросил он, почувствовав при виде коллеги прилив раздражения и беспокойства. – Где Мария? – продолжил он. Ванья посмотрела в сторону спальни.

– Она звонит Пийе, хочет попросить, чтобы их забрали раньше, – после недолгого молчания ответила Ванья.

– Почему?

– Я думаю, что они с Николь поедут одни…

Смысла ее слов он не понял, но, тем не менее, почувствовал, что раздражение начинает вытеснять беспокойство. Что бы это ни означало, ничем хорошим это быть не могло. Он повысил голос.

– Ты не имеешь никакого права приходить сюда и вмешиваться в мою жизнь…

– Нет, имею, – перебила его Ванья. – Мария и Николь жертвы преступления. За них отвечает Госкомиссия.

Себастиан растерялся. Неужели она это всерьез? Он стал подыскивать слова, но его прервали раньше, чем он успел ответить.

– Ты не должен на нее сердиться. – Голос донесся откуда-то сзади. Он обернулся к Марии, стоявшей в дверях и смотревшей на него взглядом, полным разочарования и грусти. – Когда ты собирался мне рассказать? – глухо спросила Мария.

– Что? Что я должен был рассказать?

– Правду.

Себастиан развел руками.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Мария шагнула ближе к нему.

– Что моя дочь является неким суррогатом ребенка, которого ты потерял.

На секунду Себастиан лишился дара речи.

– Ванья так сказала? – лишь выдавил он.

– Это правда? Что мы некая… замещающая семья? – продолжила Мария, скорее с печалью, чем с гневом в голосе. Себастиан отступил на шаг назад.

– Нет-нет, вовсе нет. Николь для меня очень много значит, ты же знаешь. И ты…

Мария посмотрела на него. Взгляд жестче, чем он когда либо видел.