Многие историки считают, что у Копенгагена Нельсон повторил «схему Абукира». Действительно, англичанам снова приходилось атаковать корабли противника, стоящие в линию на якорях. Странно было бы не воспользоваться уже имеющимся опытом. Но есть особенности. Многократно упоминавшееся мелководье и мощные береговые батареи. Так что каждый бой по-своему уникален.

Места выбывших из строя линейных кораблей занимают фрегаты капитана Риу. Не очень хорошая замена. Адмирал Паркер вскоре пришлет еще три линейных. Нельсон наконец входит в относительно глубокий, но узкий Королевский фарватер. Датчане все здесь! На «Элефанте» поднимают сигнал «Ближний бой». Около половины двенадцатого сражение уже в полном разгаре.

«Элефант» обстреливает флагман датчан, «Даннеброг». Остальные британские корабли подходят к противнику так близко, что их ядра «прошивают» оба борта насквозь.

«Потомки викингов» дерутся отчаянно. Они, конечно, на море сильнее и французов, и испанцев. Они – сражаются за родину, их родина здесь, прямо за их спинами. Англичане расстреливают орудийные расчеты? С берега тут же отправляются шлюпки с добровольцами! Нельсон такого не ожидал. Не ожидал и Паркер. «Плотность» происходящего была столь велика, что из-за дыма нельзя было разглядеть почти ничего.

«Даннеброг» горел, и коммодор Фишер перешел с него на другой корабль. К двум часам дня огонь датчан стал постепенно ослабевать. Как, впрочем, и терпение Паркера.

…Нельсон стоял у правого борта «Элефанта», когда к нему подошел лейтенант сигнальной службы.

«Сэр, получен сигнал номер 39».

Сигнал номер 39 – «Прекратить сражение». Нельсон сделал вид, что не услышал его. Настойчивый лейтенант поинтересовался, что ему делать. Полковник Стюарт стоял рядом с Нельсоном.

«“Подтвердите получение”. – “И все?” – “Все”. Лейтенант отправился на ют, и его светлость окликнул его. “Сигнал номер 16 (“Вступить в ближний бой с противником». – М. К.) все еще поднят?” Получив утвердительный ответ, он добавил: “Проследите, чтобы он оставался поднятым и далее”.

Теперь лорд Нельсон ходил по палубе в сильном волнении, которое обычно проявлялось у него в подергивании культи его правой руки. После одного или двух кругов его светлость скороговоркой спросил у меня: “Знаете ли вы, что означает сигнал номер 39 на корабле главнокомандующего?” И когда я поинтересовался, каков смысл этого сигнала, ответил. “Как же! Прекратить сражение! Прекратить сражение!” – повторил он. А затем добавил, расправляя плечи: “Будь я проклят, если сделаю это!”

И, обращаясь к капитану Фоли: “Вы знаете, Фоли, у меня лишь один глаз – я имею право иногда быть слеп”. Он с игривостью, столь свойственной его характеру, поднес подзорную трубу к своему слепому глазу и воскликнул: “Я не вижу никакого сигнала!”»

Нельсон вернулся! Или он никогда и никуда и не уходил? Тот Нельсон, который почти что превращался в тряпку в присутствии некой дамы, и вот этот, кто из них настоящий? Все, все. В самом конце еще вернемся к теме «настоящих Нельсонов».

Пока он занимается тем, что у него получалось особенно хорошо – бить противника и нарушать приказы. Победителей, как известно, не судят. И Нельсон победит, однако сделает при этом нечто столь необычное, что поступок адмирала станет предметом ожесточенных споров, продолжающихся и по сей день. История сложная, и для начала предлагаю оценить общую картину.

Итак, Нельсон не подчиняется приказу. Контр-адмирал Грейвс, его заместитель, подтверждает получение приказа и продолжает бой. Ни один корабль не выходит из боевой линии! Лишь несчастный капитан Риу, оказавшийся в ней, в общем-то, случайно, занервничал и решил все же подчиниться распоряжению главнокомандующего. Он начал отходить и тут же попал под огонь береговых батарей. Риу успел сказать: «Боже, что подумает о нас адмирал Нельсон!» – и это были его последние слова. Датское ядро разорвало капитана пополам.

Заметим, что в донесениях, отправленных и Паркером, и Нельсоном в Адмиралтейство после битвы, про сигнал номер 39 ни один из них не упоминает. Нельсон – по причинам понятным, Паркер… А зачем ему это делать? Лишние разбирательства не нужны и ему.

…Нельсон понимает, что выигрывает, однако датчане сражаются отчаянно. «Даннеброг», на котором уже был спущен флаг, объятый пламенем, начал опасно дрейфовать. Прямо из орудийных портов выпрыгивали матросы, которых англичане даже пытались спасти. Береговые батареи датчан продолжали вести огонь, причиняя кораблям Нельсона значительный урон. Сколько это могло еще продолжаться?

«Братьям англичан – датчанам!

Лорду Нельсону приказано пощадить Данию, если сопротивление будет прекращено. Однако, если огонь со стороны Дании продолжится, лорд Нельсон вынужден будет сжечь все плавучие батареи, которые сдались, и не сможет спасти их защитников – храбрых датчан».

С этого письма, написанного Нельсоном на борту «Элефанта», все и началось. Письмо доставил кронпринцу Дании, находившемуся около одной из береговых батарей, адъютант адмирала Тэсиджер. Выглядит оно как очень «дружеская угроза», сильно похожая на шантаж. Это важно для того, чтобы не торопиться с обвинениями в адрес Нельсона, которые последуют позже. Отметим также, что все то время, пока происходило нечто похожее на начало переговоров, огонь с обеих сторон продолжался.

Не забываем и про ветер. Английские корабли могли в любой момент оказаться в крайне невыгодном положении. Не из-за флота противника. С ним, считай, уже покончено. А вот береговые батареи… О, они бы доставили англичанам немало неприятностей. Да, собственно, уже делали это.