Эшелоны везут и везут людей с Запада на Дальний Восток. Красные теплушки с откинутыми люками, темно-зеленые пассажирские вагоны — все набито битком. Потрескивают смолистые дровишки в печках-буржуйках, люди в ватниках бегают на станциях с чайниками, ища кипяток. Едут геологи, лесорубы, строители, военные без погон — с треугольничками, кубиками, шпалами в петлицах. Иные только что покинули школьную скамью, все их умение — поднять да бросить. Иные знают пахать, да сеять, да косить, но житейская буря оторвала их от земли, закружила, втолкнула в теплушку.

Едут. Едут разведывать недра, сводить леса, строить города и поселки, укреплять границу. Едут.

Кто по доброй воле, кто по приказу, кто по приговору суда. Тайга, она без конца без края, всем места хватит. Пять, семь, десять суток езды от Москвы. Выгружайся. Вали сосны, руби дом.

А тут — загадочная болезнь.

Вспышка за вспышкой. Не в обжитых местах, не в городах и селах, а в тайге, куда только-только пришел человек в ватнике, где еще не построены больницы, а есть только фельдшер с холщовой сумкой. Каждый третий из заболевших этой болезнью умирает. Многие из выживших не способны ни к какому труду; у кого руки обвисают, как веревки, у кого ноги волочатся, иные теряют зрение.

Скорее, скорее. Надо! А поезд, влекомый пыхтящим паровозом, идет так тихо. Нескоро еще побегут по великой сибирской магистрали тепловозы и электровозы.

В вагоне, где разместилась экспедиция, спорят, перечитывают научные статьи об энцефалитах, строят предположения…

В первую мировую войну среди французских солдат, оборонявших крепость Верден, распространилась страшная болезнь. Человек впадал в неодолимую сонливость. Разбуженный, он немедля вновь засыпал. Потом «верденская» болезнь — летаргический энцефалит — стала наблюдаться и в других местах. Пошли россказни о людях, заживо похороненных — столь долго они спали, что их приняли за умерших. Небылицы — небылицами, но летаргический энцефалит уносил немало жизней: треть заболевших умирала. Еще опаснее оказался энцефалит, выявленный некоторое время спустя водной из провинций Австралии — от него умирало почти три четверти заболевших. Дали о себе знать американский, шотландский, японский энцефалиты. Все эти недуги появились не вдруг, породил их не двадцатый век. Просто раньше, когда людей было мало, болезнь тлела, изредка нападая на кого-нибудь, и на нее не обращали внимания. Кроме того, энцефалит не распространяется широко, подобно гриппу, скажем, а поражает людей в одном каком-нибудь районе. На каждом континенте — своя форма болезни. Кто переносит энцефалиты? Комары? В некоторых местах — да, они. Но, видимо, не только они…

Вот и Дальний Восток. Экспедиция разделилась на два отряда. Один, северный, разместился в поселке лесорубов, в центре таежного района, где в это время как раз вспыхнула эпидемия энцефалита. Второй отряд остался во Владивостоке.