Мы со Стефаном практически летели в «Мерседесе» на огромной скорости в сторону границы, а я всё проигрывал в голове тот небольшой отрезок времени, в течение которого вся моя жизнь разделилась на до и после.

Я до последнего считал, что Дэн её похитил. По приказу Андрея или даже по собственной инициативе. Я даже мысли не допускал, что она сама с ним сбежала. Сама! По своей воле!

До тех, пор пока мы не приехали в этот долбаный отель. В котором оказывается, они сняли номер на чужое имя, сняли заранее, мать их! Один на двоих, грёбаный ад! Это означает только одно — они уже давно вместе. Я был в том номере. Зашел туда в поисках зацепок. Видел и кровать. Ту, на которой она ублажала абсолютно чужого мужика. А потом Радич добил меня окончательно. Он взорвал мой мозг и вывернул меня наизнанку. Камеры с моего собственного дома, камеры с дома в котором жила мать моих детей. Они давно общались. Давно! Проклятье! Я помнил тот день, когда гладил мою жену по мокрым волосам и спрашивал почему они мокрые. Сказала, что попала под дождь. А камеры зафиксировали как этот ублюдок накрыл её своей курткой. Вот тогда все и началось! Да! Именно тогда!

В бешенстве ударил по приборной панели кулаком. Как долго, Дарина? Как давно ты меня обманываешь? Ты строила из себя обиженную и верную жену, а сама за моей спиной трахалась с охранником. Разыгрывала из себя святую невинность, попавшую в лапы жестокого Зверя. Я рассмеялся, не обращая внимание на Радича, сидевшего за рулём. Она же сама мне говорила. Честно призналась, что согласна стать шлюхой моих охранников. А я как последний идиот обвинял себя в её страданиях, ненавидел себя за ту боль, что причинил ей. Этой лживой твари! Я представлял, как этот гребанный сукин сын берет её и у меня темнело перед глазами. Я хотел разодрать их на части. Обоих. Немедленно. Лично.

Интересно, как долго она издевалась надо мной, лежа под ним? Они, наверное, вместе сидели и читали письмо, которое я отправил ей с курьером. Читали и смеялись над мужем — рогоносцем, уже готовя свой побег. Но я найду их. Найду и тогда они поймут, что слухи про жестокого монстра Макса Зверя сильно преуменьшены. Но как же больно, твою мать! Так больно мне не было даже когда меня пытали в Чечне…Ощущение, будто внутренности вывернули наружу и теперь давят ногами. Я закрываю глаза и вижу перед собой кадры с камеры. Бл…дь…Когда я в первый раз увидел эту запись, будто получил удар под дых. Удар такой силы, что даже покачнулся, и чтобы не упасть мне пришлось вцепиться в спинку стула, стоявшего впереди.

В тот момент я даже не поверил в увиденное.

— Отмотай назад! — приказал Радичу и подался вперёд, уверенный что девушка на записи не она! Моя Даша никогда бы так не поступила со мной. Это должно быть одна из горничных отеля. Я старался обмануть сам себя, уже понимая, что все эти доводы слишком жалкие. Зная, что именно она тогда сидела на этой скамейке и с упоением целовалась с другим мужиком. Не горничная, не шлюха, а сама Дарина! Моя жена! Мать моих детей!

Мы преследовали их двое суток. Гребаные двое суток, которые с каждой секундой убивали во мне все человеческое, что ещё оставалось и билось ради той, кто сейчас цинично меня предал. Этот проклятый ублюдок ловко путал следы. Я недооценил его, когда решил, что это будет просто. Впрочем, вряд ли Стефан возьмет в личную охрану идиота. Но лучше для него, если бы Дэн все же оказался идиотом, потому что каждая лишняя минута погони делала из меня сумасшедшего психопата, который шел по следу с маниакальной настойчивостью. Я жаждал крови и бойни. Я хотел запаха смерти и их агонии. Я желал видеть глаза. Её глаза, когда поймаю и посмотрю в них. Страх. Панический ужас. Вот что я хотел сейчас. Диких криков боли. Рвать её на части морально, физически. Уничтожать, убивать.

Мы уже взяли их след и теперь разделились, загоняя в ловушку. Окружая со всех сторон и сужая этот круг, заставляя беглецов идти к нам в руки. Сейчас я курил сигарету и всматривался в сумрак леса. Оставалось только ждать, и я ждал. О, как я ждал! На КПП, через которое эти двое хотели проскочить вместе с грузовиками, стояли мои люди. Сейчас здесь наши машины замаскированные под пограничные пикапы. Их автомобиль я заметил сразу. Джип, выехавший из-за кромки леса, съехал на трассу. Мы с Радичем переглянулись.

— Ждать! — рявкнул я. — Не шевелиться! Пропускать машины!

Отбросил окурок щелчком пальцев и склонил голову к одному плечу, потом к другому. Я чувствовал уже не ярость, а ледяную ненависть. Палач выследил свои жертвы, и теперь они шли к нему прямо в руки.

Как только автомобиль поравнялся с КПП, Дэн резко дал по тормозам, почуял неладное. Но два мерседеса, визжа покрышками, заблокировали их с обеих сторон.

Стефан резко притормозил возле машины беглецов, и я молниеносно оказался возле джипа. Наклонился к машине и спокойно, отчеканивая каждое слово, сказал:

— Дарина, лучше выходи сама.

Зло ухмыльнулся и бросил взгляд на Дэна, а потом на неё, дрожащую, перепуганную, загнанную:

— Давайте по-хорошему. Я дам вам этот шанс — не сдохнуть в машине.

Они переглянулись, и я взорвался, ударил кулаком по двери автомобиля, оставив внушительную вмятину. Прокричал:

— Дарина, твою мать, или ты выйдешь ко мне добровольно, или я вытащу тебя сам!

Зарычал, снова ударив ладонью по машине:

— Давай! Ты же была очень смелой, когда раздвигала перед ним ноги! Теперь будь смелой и посмотри мне в глаза!