— Но я не просто люблю боль, мразь. Я питаюсь ею. Чужая боль даёт мне силы жить дальше. Поэтому я люблю её причинять. Особенно люблю причинять её таким недоноскам, как ты, возомнившим себя равным мне, но боящимся бросить мне вызов в открытую. И потому способным только ударить исподтишка в спину.

Я достал нож и провёл по его шее. Медленно. Снизу вверх.

— Страшно, Дениска? Страшно сейчас?

Он заорал от ужаса, когда лезвие вспороло кожу.

— А предавать своего босса не страшно было?

Лезвие ножа поднималось уже по щеке, выпуская тонкую струю его чёрной крови и заставляя безостановочно кричать и дёргаться на веревках в попытке освободиться.

— А…трахать жену босса не страшно было?

Я опустил нож, чувствуя, как начинаю трястись от ярости и воспоминаний. В таком состоянии я мог его убить раньше времени. А это не входило в мои планы. Перед глазами снова его поцелуй с моей женой. МОЕЙ. СУКА. ЖЕНОЙ. Затем — широкая кровать в дешёвом номере отеля. И воображение услужливо подсовывало всё, что они наверняка, творили на ней. Я даже слышал, как она стонала, извиваясь под этой тварью. Зарычал и одним движением отсёк ублюдку палец. Его истошный вопль заглушил тихие стоны, медленно стихавшие в голове, а залитое слезами лицо наконец сменило непрошеные видения перед глазами.

Через некоторое время он еле слышно прохрипел, не в силах поднять голову и встретиться во мной взглядом.

— Я не предавал вас… Я был верен Дарине.

— Не смей произносить её имя, сука!

Я размахнулся и ударил его в челюсть снова. Потом схватил за волосы и вплотную приблизил к его лицу своё. Оскалился, представляя, как сейчас вгоню нож ему прямо в сердце. Зверь внутри уже вовсю рвался вперёд. Он не просил — требовал крови. И Дэн был его идеальной добычей. А я чувствовал, что ещё чуть-чуть, и я проиграю ему эту борьбу. Ну уж нет. У меня есть ещё парочка вопросов к этому полутрупу.

— Скажи, ты хочешь жить?

Он едва заметно дёрнул головой.

— Ну, Дениска, давай, скажи, ты хочешь жить? У него всё-таки получилось кое-как поднять голову, и он уставился на меня с недоверием.

Я вздёрнул бровь в ожидании. Придурок постарался что-то произнести, но не смог. Закашлялся и снова уронил голову. Я терпеливо ждал, когда он сможет ответить, хотя внутри меня велась сама настоящая борьба с монстром.

Наконец мой пленник еле заметно кивнул. И еле прошелестел что-то вроде:

— Без неё мне незачем жить…

Затем вдруг резким движением поднял голову. Я рассмеялся, увидев в его глазах слабый огонёк надежды. НАДЕЖДЫ! Этот недоносок, видимо, всё-таки слабо понимал, кто сейчас стоит перед ним.

— Я дам тебе такую возможность, Дениска. Ты будешь жить. Будешь жить до тех пор, пока я захочу, пока мне не надоест резать тебя на части.