— Послушайте… — начала.

— Ур-г-хааа!! — нечленораздельно взревел громила, потрясая кулакамии. — Все отработаешь! Жрать не дам, пока все не вернешь!! Крошки хлеба не получишь!

Я непроизвольно, но весьма шустро отскочила на пару шагов.

— Сам виноват, — раздался спокойный и чуть насмешливый голос.

Повернув голову — раньше не рисковала этого делать, потому что верзила был слишком непредсказуем — я увидела стоящего в проеме двери красавчика. По-другому (парень, мужчина или там, юноша, например) назвать его язык не поворачивался. Темные, вьющиеся волосы, удивительно чистая кожа, насмешливые серые глаза. Он был просто невероятно красив и, судя по его позе, одежде, подчеркивающей все, что можно было подчеркнуть, и выражению лица, знал об этом. Заметив мою реакцию на его появление, парень самодовольно — не иначе решил, что я сражена наповал его красотой! — улыбнулся уголком рта и сказал, обращаясь к громиле:

— Что ты, Лая не знаешь? Он петь начал, а ты и уши развесил. Кто в здравом уме поверит в пришельцев из других миров? Да ты посмотри на нее. Таких девок в каждой деревне полно.

Стоило ему упомянуть «другие миры», как мое сердце пропустило удар. Такой подставы я от Лая почему-то никак не ожидала.

«Ну и дура», — безжалостно припечатал внутренний голос. — «Если уж откровенничаешь с первым встречным, надо быть готовой ко всему».

Я со страхом покосилась на великана. Что-то он скажет? Знает ли, что гоулины не могут врать? И если да, что будет делать со мной? Сдаст местным ученым на опыты? Или циркачам для представлений?

От страха дыхание перехватило, и взгляд невольно заметался по комнатушке в поисках выхода.

А верзила удивил. Можно было ожидать, что он взбесится (что не удивительно — один тон красавчика чего стоил), может даже разобьет что-нибудь. Он ведь и так уже был на взводе. Но громила напротив, успокоился, сложил руки на груди и, кажется, даже усмехнулся в бороду.

Красавчик между тем продолжил речь. Где-то на ее середине красавчиком он для меня быть перестал и стал просто парнем. Стоило послушать дальше, как парнем он быть перестал тоже. Я вспомнила не только все привычные существительные для обозначения не очень приятного существа мужского пола, но и прилагательные, и наречия. И не замедлила воспользоваться. Мысленно, правда. Потому как еще не настолько сошла с ума, чтобы провоцировать первого (ладно, второго и третьего) встречного из чужого мира.

— Но байка знатная получилась, — с видимым наслаждением продолжил между тем парень. — Он ее четыре вечера рассказывал и все слушали. Даже старик Андис, пень трухлявый, от кружки оторвался и уши развесил. Да ты ее теперь за деньги показывать можешь! Одень почуднее и в зале на цепь посади — народ валом повалит, чтоб поглазеть. А может, кто и попробовать захочет… — парниша многозначительно ухмыльнулся и подмигнул мне.

Я и внимания особого на его последние слова не обратила, переваривая информацию о том, что валяюсь здесь вот уже четыре вечера… И, оказалось, зря. Парень отлепился от косяка и развязной походкой подошел ко мне. Деваться было некуда. Разве только громиле в объятия.

— Послушайте, — начала я снова, отстраняясь по возможности и отчаянно надеясь, что парень, несмотря на свой сволочизм, все-таки способен вести разумный диалог. — Я не очень понимаю, что произошло. Может быть, расскажете с самого начала?

Очень старалась говорить вежливо, чтобы не спровоцировать неосторожным словом и доказать, что я — существо разумное, которое на цепь сажать ну никак нельзя, но добилась обратного.

— Аристократку из себя корчишь? — взбеленился красавчик, замахиваясь для удара. — Девка базарная!

Я отскочила и весьма вовремя: ладонь промелькнула в опасной близости от моего носа. Лицо у парня стало такое, что давешний верзила показался ангелом во плоти.

«Все, влипла!»

Помощь пришла, откуда я ожидала ее меньше всего. Мелькнула огромная волосатая рука и красавчик повис в полуметре от пола, смешно перебирая ногами. Верзила без малейшего усилия держал его за шкирку и задумчиво разглядывал меня.