– Моя единственная дочь…

Смех виера Картиана прервал разыгравшееся было представление.

– Уже семнадцать лет как не единственная, – заметил блондин. – Пусть вы пока и не признали девочку, растили ее в вашем Южном поместье как вашу дочь. Прошу меня извинить, Эрияр, я не сдержался.

АльКинет покаянно поклонился.

– Семнадцать? – переспросил лиер, а я поняла, что вопрос возраста здесь имеет значение. А еще я четко поняла, что о наличии дочери у АльДиера Эрияр знал, просто… не предавал это огласке. Почему?

«Так было нужно».

Я фыркнула, не слишком, впрочем, рассчитывая на иной ответ.

– Девочка крайне болезненна. Два года назад ее свалила лихорадка…

– И до сих пор она пребывает на грани жизни и смерти? – холодно осведомился лиер.

– Нет, что вы…

– Тогда почему она до сих пор не была представлена мне?

В повисшей тишине самым громким звуком было мое дыхание. Оказавшиеся на площадке виеры, казалось, и вовсе не дышали.

– Вы встретили свою пару, – скривившись, заметил АльДиер.

– Это не отменяет закона, – усмехнулся Эрияр. – Во дворце хватает неженатых вьеров, для кого ваша дочь, пусть пока и не признанная, могла бы стать парой.

– Вьеров? – В голосе АльДиера было так много презрения, что от него отхлынули соратники.

– Отчего нет? – вновь вмешался в разговор АльКинет. – Или лучше, подобно вьере Малисте, быть королевой старых дев?

– Я не отдам дочь за недостойного.

– Недостойного вас или ее? – продолжал издеваться блондин, и, судя по красным пятнам на лице АльДиера, он был близок к тому, чтобы испортить чересчур наглому собеседнику прическу.

– Вы забываетесь!

– Приношу свои извинения вьере Малисте, – легко пошел на попятную Картиан.