– Угадали, Александр Иванович…. – от приторной улыбки стало сводить скулы.

– Надеюсь получить на вашу свадьбу приглашение, ведь я когда-то позвал вас на свою…

Серые глаза смотрели с вызовом. Он что, издевается?! Ну конечно, издевается, причем, судя по его голливудской улыбке, получает удовольствие от своей идиотской шутки.

– Простите, Александр Иванович, как-нибудь в следующий раз.

– В следующий раз?! – удивленно вскинул брови Шувалов.

Ой, что я сказала такое?! От его великолепия совсем голова не соображает.

– То есть вы собираетесь неоднократно устраивать свадебные церемонии?! Неожиданно. Я всегда думал, такие девушки выходят замуж раз и навсегда… Ну что-то типа: «...а я другому отдана и буду век ему верна».

Шувалов умеет ерничать. Заподозрив неладное, темноволосая девушка чуть вопросительно взглянула на своего спутника, но тот, снедая меня огнем своего сарказма, даже не обратил на неё внимания.

– Я неправильно выразилась. Поскольку мы с вами больше уже не родственники, то боюсь, у вас нет никаких шансов побывать на моей свадьбе…

Шувалов лишь равнодушно пожал плечами, дескать: «Ваше право, если честно, не очень-то и хотелось». Равнодушно или раздражённо?

– А почему нет?! Будем ходить друг другу на свадьбы, сначала ты ко мне, потом я к тебе! – вдруг резко перешел Шувалов на «ты». – Дурью маяться.

– Спасибо, Александр Иванович, но «ваши» свадьбы меня совершенно не интересуют.

Серые глаза под сдвинутыми к переносице бровями опалили недовольством. Развернулась и, всей кожей чувствуя на себе пристальный взгляд Алекса, направилась искать свой столик и поздравлять виновницу сегодняшнего торжества. «Один-ноль, мы его уели…» – радовалась феминистка, однако далеко не все девочки разделяли ее восторг. «Как дети малые, соревнуетесь, кто кого больнее ударит,– осуждающе покачала головой отличница, – наговорили друг другу кучу ненужных слов». «Таня, а по-моему, Шувалов только что признался тебе в любви», – сказала мечтательница. «Ты чего?! Где ты увидела признание?!» – искренне удивилась феминистка. «Так нужно внимательно смотреть и слушать, а еще читать между строк! Он ведь сказал, что свадьбы со всеми другими это дурь...» «Вот же блаженная! – опять фыркнула феминистка. – Он просто тонко над нами поиздевался и попытался взять на слабо. А ты уже сочинила себе сказочку. Кроме того, грош цена такой многоканальной любви».

Когда я шла по проходу к столикам, почувствовала на себе еще один неприязненный взгляд. Милена Завгороднева? Да и мама Шувалова – Екатерина Юрьевна – тоже присутствовала на этом празднике. Кажется, Елену Сергеевну и Алекса связывают далеко не только финансовые аспекты. А вот меня увидеть здесь совершенно никто не ожидал. На лицах читалось осуждение: «Да как она посмела!» Почувствовала себя неуютно, неловко, Золушкой, явившейся на бал без приглашения, и к тому же в тряпье. Горделиво выпрямила спину. Мне все равно, я больше не претендую на вашего ненаглядного принца, он не прошел проверку верностью, я просто не хочу потерять выгодную работу и подвести доверие Владимира Анатольевича. Моя задача на сегодня – совсем немного посидеть, поздравить Елену Сергеевну от лица сотрудников филиала и все, адиос, можно убегать.

Слово мне предоставили довольно быстро... Наверное, официальные поздравления были предусмотрены в первой части празднования. Говорить, когда на тебя глазеет сотня глаз, всей кожей чувствуя пристальное внимание человека, который всегда производил, да и производит до сих пор, сокрушительное действие на мою психику, было чертовски трудно. Боялась, голос дрогнет, ведь единственное, чего мне сейчас хотелось, это трусливо убежать, забиться в нору, пытаясь спастись от душевного безобразия, творящегося внутри. Нет… спасибо моему твердолобому характеру, который всегда выручал в трудных ситуациях, говорила я спокойно, говорила красиво, с толикой юмора, который даже вызвал смех среди гостей, и совсем не смотрела в сторону пятого столика, за которым восседал Шувалов в окружении своей бывшей и, возможно, будущей жены.

Слабовольная дурочка! Все-таки посмотрела… Алекс весьма мило разговаривал с Миленой Завгородневой, а вовсе не палил меня жаркими взглядами. У тебя галлюцинации, Таня. Его сегодняшняя спутница заметила мой интерес, что-то сказав, ласково дотронулась до мужской руки, и Шувалов тепло ей улыбнулся. Затем вдруг резко повернул голову, перехватив мой взгляд. Ненадолго, на одну обжигающую секундочку, я сразу же потупилась, задохнувшись этой долбаной секундочкой. А когда поглядела снова, он уже о чем-то мило разговаривал с привлекательной темноволосой девушкой, которая несмотря на возраст так и не научилась соблюдать правила дорожного движения. Бежать, Таня, бежать!.. Туда, где нет серой стали глаз некогда до беспамятства любимого человека, вон из города, туда, где мне кажется, что я научилась просто мудро жить... ходить на фитнес, читать книги, работать и даже мечтать, что для меня еще не все потеряно и мне удастся стать когда-нибудь счастливой. Ваша история закончилась, Таня, ему сейчас хорошо с другой, смотря на нее, он не хмурит недовольно брови, не колет ее злыми взглядами. На лице темноволосой девушки и вовсе читается восхищение, граничащее с обожанием. Между ними нет грязной истории с предательством и взаимным непониманием. Бедная девушка, наверное, еще не знает, что она не единственная, а одна из многих.

И я побежала, точнее, не оглядываясь, горделиво вышагивая, направилась к выходу из зала.

Мила, которая сидела по левую руку от меня, весело щебетала, рассказывая забавные случаи о маленьком Никитке. Слушал с большим интересом и толикой зависти в душе. Трагичная история с беременностью Юли не только прошлась катком по моим нервам, но и всколыхнула отцовские чувства, мне тоже хотелось иметь свое продолжение, быть для кого-то папкой – самым главным человеком на свете. К черту, какие мои годы!.. Через полторы недели тридцать два. У отца к тому времени было уже двое детей.

До моей руки ласково дотронулась улыбающаяся Мария Приходько.

– Саш, представляешь, Мила уже хочет, чтобы я занималась с маленьким Никиткой английским.