А я, собственно, хотел послать вас к чертовой бабушке, да перед хорошим другом отца и бывшим тестем неудобно.
– Боюсь, на этот вопрос, Роман Александрович, с ходу ответить сложно. Это ведь не гвоздь к стене приколотить. Тут надо смотреть состояние фундамента, перекрытий, стен.
– Да, я понимаю…
Если понимаешь, то какого черта лезешь с глупыми вопросами?
– Давайте договоримся, в какой-нибудь день на следующей неделе я подъеду к вам вместе с инженером, посмотрим, что можно сделать, и посчитаем, в какую сумму это может вылиться. Иногда действительно легче новое построить, чем старое переделать.
– Давайте во вторник, как раз жена с отдыха вернется.
– Прекрасно, вот моя визитка, позвоните мне в понедельник, договоримся о конкретном времени встречи.
А сейчас скройся с глаз моих, напыщенный индюк… мне необходимо перехватить из уборной свою мечту.
– А сейчас прошу меня извинить, пойду решать другие важные дела, – кивнув в сторону таблички, указывающей проход к туалетам, отошел от Никиты Алексеевича с его закадычным домовладельцем-другом.
Придется подежурить возле «кабинетов для размышлений». Неотрывно смотря на табличку с изображением женской фигуры, подпер коридорную стену своим плечом. Может, плюнуть на условности и поймать ее именно в туалете? А если кроме Тани там и другие женщины прихорашиваются? Нет, я не буду зажимать ее по туалетам, это младшая сестренка Лазарева любила пошлости в сортирах, свою Андалузскую розу я не унижу подобным обращением. Да, но куду же затащить Таню, чтобы, так скажем, «поговорить»? У меня губы горят желанием «наболтаться» всласть и руки чешутся, ими я тоже собираюсь активно беседовать. Придётся увести ее на улицу, там, около озера есть красивые деревянные беседки. Откуда-то сбоку появилась одетая в лёгонькую курточку официантка. Пахнуло табаком. Ненавижу запах сигаретного дыма, никогда не встречался с женщинами, которые курят. Че-е-ерт… Вот черт!! Официантка ведь не могла курить в туалете?! Эта мысль проскользнула холодным прикосновением к коже. Сделал несколько шагов, идиот ты, Шувалов, за выступающими туалетными комнатами находился запасной выход… А что, если Таня совсем не в туалете прихорашивается? Вдруг она решила скрыться по-английски, не прощаясь, убежать, как Золушка в разгар веселья, и даже не оставив мне туфельку? Вот я идиот, полнейший тупица! Открыл дверь запасного выхода, выскочил из ресторана на пропитанный сигаретным дымом воздух. Кажется, персонал устроил тут себе курилку. Появился я как раз вовремя, чтобы увидеть, как белый Форд Мондео с логотипом фирмы Елены Сергеевны неторопливо выезжает со двора базы отдыха «Озерная соната». Водителя я не разглядел, но сердце уже подсказало: «Она уехала, Сашка! Сбежала от тебя». Может быть, устроить погоню?! Черт, нет… я ведь уже успел немного выпить. Идиота кусок!.. Чего тянул, надо было сразу ее хватать и тащить в укромный уголок, как только увидел, а не говорить в ответ на ее колкости свою порцию ехидностей. Поменьше слов, побольше дела, Шувалов. Со злостью стукнул кулаком по стене… Но Таня только один раз была на базе отдыха «Озерная соната», откуда она могла знать про скрытый от посторонних глаз запасной выход? Даже я про него ни сном, ни духом, думал, что тут только туалеты располагаются. Тело заломало разочарованием. Скрылась, убежала, оставила меня без сладкого. Видимо, торопится к своему достойному военному, мать его так… Хороший ты парень, танкист Мишка, однако для вашей безоблачной любви с Таней Лазаревой настали трудные временя. Ее крепость теперь я буду проверять не только расстоянием.
Раздосадованный, вернулся в коридор ресторана и сразу же натолкнулся на беседующую с Марией Дмитриевной маму.
– Сынок, что-то случилось? – конечно, родительница обратила внимание на мое расстроенное раздосадованное лицо.
– Все нормально, мам.
– Саш, – мама взяла меня за руку, – пойдем поговорим немного, хотела обсудить с тобой один деликатный вопрос.
Видимо, сейчас последует порция родительских нравоучений.
– Екатерина Юрьевна, какие разговоры? Надо веселиться, праздновать и поздравлять Елену Сергеевну, – с наигранным весельем пожурил родительницу.
– Саш, это ненадолго, – жалобно протянула мама, и я, конечно же, послушно отошел с ней в сторону.
– Сынок! – родительница потупила глаза. – Меня мучает совесть, хочу тебе признаться, я кое-что скрыла от тебя, думала, так будет лучше. А сейчас увидела, как ты смотришь ей вслед, и … засомневалась.
– Что скрыла, мама?! – сразу же напрягся я.
Родительница стала убирать не существующую ниточку с лацкана моего пиджака.