Неделя в Бранэсе, разумеется, получилась не такой, какой виделась мне перед поездкой. Случившееся прокручивалось у меня в голове, когда я сидел в подъемнике с Беллой. Играл в номере в компьютерные игры с Вильямом. Отогревал одеревеневшие ноги у огня в теплом домике, с чашкой дымящегося какао в руках. Выписывал зигзаги на склоне в лучах слепящего солнца. Инцидент с Анди не отпускал меня ни на миг.

— Что именно ты сделал? — спросила Бьянка. — Ты на него напал?

— Нет, конечно! Я помогал Фабиану выйти из туалета, а Анди случайно упал. Это был несчастный случай.

— Тогда тебе нечего бояться, разве нет?

Мне так хотелось успокоить ее, сказать, что все ерунда и скоро забудется, но я знал, как устроен школьный мир.

— Перед Рождеством у нас была лекция о сдержанности в проявлении эмоций, — сказал я.

Мы с Бьянкой сидели в номере, пили красное вино и играли в «семерку».

— И что там сказали?

— В острых ситуациях взрослый человек должен отступить и подавить собственные чувства, избегать нравоучений и не действовать авторитарно, — объяснил я. — Проще сказать, чем сделать. Кроме того, с таким подходом можно забыть о дисциплине.

— В смысле? Ты вообще не должен был реагировать? Они же действительно заперли Фабиана в туалете.

— Мне надо было выждать и поговорить с ними спокойно. Но я сорвался. Я нервничал, хотел скорей домой, чтобы собираться в дорогу. И когда я в туалете увидел испуганное лицо Фабиана… Черт… Я не сдержался, и обстановка накалилась.

— А что, если… — заговорила Бьянка, — если по Чёпинге пойдут слухи?

— Да нет, вряд ли.

— В следующий раз ты должен просто пройти мимо. Позвать директора. Это невыносимо.

Она была права. Риск слишком велик, а я не имею права ошибаться.

В четверг мы заказали в премилом ресторанчике рядом с подъемником местный деликатес — пиццу с мясом лося. С каждым днем крепла моя надежда, что за время каникул интерес к происшествию с Анди спадет и он угрожал заявить в полицию не всерьез. Школьники сейчас часто так делают. Я надеялся, эта история не получит продолжения.

Я съел столько пиццы, что боялся, как бы меня не вырвало. В номере, когда я читал перед сном сказку Белле и Вильяму, у них слипались глаза. Потом я залез под одеяло к Бьянке. Мы гладили друг друга и целовались. Съеденное стояло у меня в горле комом, живот раздулся как мяч.