— Он как привидение, — как-то сказал я Бьянке. — Появляется ниоткуда.

— И похоже, интересуют его не игры с Вильямом, — заметила Бьянка.

— Вот-вот, ему нужны именно мы.

Мы рассмеялись, и капля краски упала с моего валика на пол.

— Черт, везде эта краска.

— Думаешь, он с диагнозом? — спросила Бьянка.

— Наверняка. Народ сейчас получает диагнозы чаще, чем письма по почте.

Бьянка рассмеялась и брызнула в меня кистью.

— Не надо красить все только в черное и белое. Хорошо, что людям сейчас помогают. И что каждый может узнать, почему он чувствует то, что чувствует.

— Конечно. Но иногда получается чересчур. Разве нужно наклеивать ярлыки на каждую личность?

— Пожалуй, нет. — Бьянка задумалась. — Что ты думаешь о Фабиане? Синдром Аспергера?

— Не знаю.

— Он очень начитан в некоторых областях, — сказала Бьянка. — Я думаю, он умный. И речь у него более взрослая, чем у нормального тринадцатилетнего подростка.

— С интеллектом у него точно все в порядке, — сказал я.

— Тогда что? — настаивала Бьянка.

Если б я знал.

Я немного помолчал, а потом сказал:

— В школе много учеников с синдромом ЧТНТ.

— ЧТНТ? — переспросила Бьянка.

Я смущенно улыбнулся: