Я обрушиваю на Киселева лавину ударов. Сначала атака прямым ударом правой в голову. С шагом вперед – прямой левой в голову через правую руку противника.
Он уклоняется. Он все время уклоняется вправо. Я атакую еще и еще, стараясь достать его в стремительном напоре. Киселев уходит вправо-влево, он изумительно маневрирует.
Затем, дождавшись моей заминки, он атакует сам. Он делает так называемый «скачковый удар», то есть проводит скачок левой ногой вперед и наносит левой боковой мне в голову. Я едва успеваю уйти от его атаки.
И тут же снова контратакую. Наконец-то я дождался, пока он полностью вылезет из норы. Мы обмениваемся ударами, а зрители кричат и улюлюкают нам. Я ничего не вижу, кроме ныряющего туда-сюда корпуса противника. Пару раз он достает меня левой, потом правой.
Я делаю вид, что выдохся. Что я загнан, как дикий зверь. Что меня можно брать голыми руками. Я тяжело дышу и часто хлопаю испуганными глазами. Я стараюсь уйти от поражения.
И Киселев попался. Он спешит покончить со мной до конца раунда. Если и не уронить в нокаут, то хотя бы в нокдаун. Заработать побольше очков. Он торопится и теряет бдительность.
Только теперь я уже понял его привычки. Он часто использует комбинацию правый в голову, потом левый в голову, потом правый хук в корпус, чтобы вынудить меня опустить руки и затем бьет левой. Снова в голову, мощно и со всей дури.
Но я уже раскусил его и ожидал этого удара. Я ухожу чуть в сторону и в свою очередь наношу ему отличный крюк в голову. Так, как и хотел, с полуразворота, вкладывая в удар вес всего тела.
Удар получился, что надо. Я почувствовал, как его челюсть дрогнула под моей перчаткой, а голова резко откинулась назад. Не удержав равновесия, Киселев развернулся от моего удара и упал назад.
Я тут же отошел в угол и наблюдал, как рефери ведет счет. На десятой секунде он поднял руки и замахал ими, объявляя о том, что мой противник не в силах подняться. Ну что же, вот и вторая победа.
Глава 21. Дерево причудливой формы
Второй бой порядком вымотал меня. Казалось бы, что там такого, всего-то два раунда по несколько минут. Разве за это время можно так измочалиться?
Но если учесть все то количество физических, душевных и умственных сил, которые каждый боец вкладывает в эти несколько минут, то сразу понятно, что они так предельно насыщены энергией, что ее хватило бы на несколько лет жизни обычного человека. Ладно, несколько лет я хватанул слишком много. Это скорее всего уровень боев за титул чемпиона мира.
Наши местечковые соревнования отнимали всего несколько недель или месяцев человеческой жизни. Тоже, честно говоря, немалый срок. Поэтому я и чувствовал себя выжатым, как лимон, будто бы таскал мешки с мукой последние три дня подряд, без передыха.
Я попрощался на ринге с Киселевым. Он сказал:
– Я еще не дрался с таким противником, как ты. Ты – это нечто невероятное.
Не знаю точно, что он хотел сказать этим. Наверное, не хватило слов, чтобы выразить досаду от своего поражения. Для этого он и возвысил меня.
– Ты очень достойный соперник, – ответил я. – Это был отличный поединок, спасибо.
Зрители и судьи тоже отметили, что наш бой был одним из самых зрелищных и интенсивных по накалу страстей. Мы задали очень высокий темп.
– Слушай, Рубцов, ты выступал на уровне настоящего профессионала, – сказал Худяков то ли с удивлением, то ли даже с некоторой завистью, когда я спустился с ринга. – Вы устроили нам прекрасное представление. Своим боем вы показали, что бокс – это действительно в первую очередь искусство.