Разговоры в раздевалке продолжились с новой силой. Теперь все то и дело поглядывали на меня оценивающими взглядами. И, кажется, это сравнение было явно не в мою пользу. Ладно, плевать. Завтра все решится. Конечно, хотелось бы разворотить надменную морду этого придурка Мазурова, но если не получится, второе место я себе уже обеспечил. Уф, теперь я точно не вылечу из техникума.

Хотя, если я хочу и дальше претендовать на высокую планку, то должен нацелиться на первое место. Я быстро собрал вещи и направился к выходу.

В зале я встретил Худякова.

– Эй, Рубцов, поздравляю! – закричал он и пожал мне руку. – Ты вышел в финал.

Тут он помрачнел и добавил:

– Правда, ты теперь дерешься с Мазуровым. Вот этого я не пожелал бы никому из наших бойцов.

– А что такое, Олег Николаевич? – спросил я. – Вы что же, не верите, что его можно победить?

Худяков поглядел на меня и медленно покачал головой. Ну вот, начинается. Давай, устраивай свой плач, заводи похоронную шарманку.

– Нет, Рубцов, – сказал он негромко, его голос перекрывали крики болельщиков. – Может, кто и справится, но не ты. Извини, конечно, но я должен сказать тебе горькую правду, а не сладкую ложь. Он слишком силен для тебя. Ты закончил здесь все свои бои нокаутом, но вот завтра, скорее всего, ты сам ощутишь, что это такое.

Вот скотина. На хрена мне такие его утешения? Да пошел ты знаешь куда, со своей горькой правдой?

– Извините, Олег Николаевич, но это уже как предательство, – сказал я твердо. – Как вы можете говорить мне такое перед ответственным боем? Почему вы не хотите поддержать меня?

Лицо тренера окаменело.

– Я просто хочу, чтобы ты знал мое мнение, – глухо сказал он. – Прости, но это так. Я делаю это для твоего же блага. Завтра после боя ты поймешь меня, очень хорошо поймешь.

Затем он развернулся и ушел. Куда девались его веселье и азарт, владевшие им эти несколько дней?

Нет, мне срочно нужно съездить к Касдаманову и выслушать его наставления. Вот уж от кого я никогда не услышу слова о поражении. Скорее уж земля и небо поменяются местами, чем Егор Дмитриевич усомнится в силах своего ученика.

Поскольку делать мне здесь было нечего, я тоже ушел. Сразу отсюда я направился к Касдаманову. Мне требовалось услышать от него то, что я хотел.

В этот раз старик встретил меня во дворе. Он сидел на бревнышке и щурился на солнце. Я уже чистил двор от снега много раз и сейчас здесь царил порядок.

– Ну, ты чего не позвонил оттуда, как я велел? – спросил дед, увидев меня. – Или мои слова для тебя пустые звуки?

– Я выиграл второй бой, – сказал я, встав перед ним. – И уже узнал о том, что меня поставили против лучшего нокаутера из «Ударника». Все считают, что он завтра надерет мне задницу.

Егор Дмитриевич проницательно посмотрел на меня. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу.