Бум! Бум! Бум! — звучало без неё.

Бум! Тук-тук-тук! Бум! Тук-тук! Бум! — с ней.

— А похоже? — выдохнул Марк.

— Нет, — уверенно покачала головой Стелла.

— А на что похоже?

— Что ты вспылил. И вместо того, чтобы следовать плану, всё испортил.

— Он забрал ребёнка и угрозами заставлял идти раздвигать ноги для какого-то мужика. И я вспылил? — усмехнулся Марк.

Хотя отчасти Стелла была права: именно на это кто-то и рассчитывал. Что он психанёт, взорвётся и, конечно, не останется в стороне. Он не выносил насилия над женщиной. А Измайлова бил и за меньшее, чем синяки у Веры на руке.

Кто-то неплохо Марка знал. И неплохо подготовился к этому вечеру.     

 — Не знаю на кой хер я рядилась в эти туфли, всё равно ничего не успела, — вытянула ноги Стелла.

— Неужели губернатор не клюнул? — удивился Марк.

То, что он знал о нынешнем губернаторе тоже не сильно изменилось за эти годы: эффектные женщины, стройные ноги, высокие каблуки, чуточку лести. Геннадий Валентинович с ума сходил по матери Марка.

Как же Марк бесился из-за этого в то время, когда ни черта не понимал ни в женщинах, ни вообще. Как злился на отца, что тот позволял матери с ним кокетничать, а сам словно не замечал. Сейчас, с высоты прожитых лет, Марк конечно, всё видел иначе, и, хотя догадывался, зачем это было отцу, даже сам сейчас решил использовать, не одобрял: замужняя и свободная женщина не одно и то же.

— Конечно, клюнул, — фыркнула Стелла. — Только ты устроил разборки, пришлось кинуться тебе на выручку. Но закончилось один хер мордобоем. Вместо мира Марк Реверт заявил о войне. А Генночка… думаю, теперь сдрейфит.

— Уверен — нет, — покачал головой Марк. — Никто не отказывает Геннадию Валентиновичу, если он чего-то хочет. Так что жди звонка, а ещё вернее, визита. — Он довольно улыбнулся. — Ну, хоть одна хорошая новость за сегодня.  

Стелла не поддержала его оптимизм.

— Марк, ты взвалил на себя непосильную ношу. И вместо того, чтобы сбросить её и забыть, наживаешь себе новых врагов.

Новых! Он усмехнулся. Если бы новых! Новый враг лучше старых двух.

Как бы он хотел сделать именно так, как она говорит. Продать к чёртовой матери всё, отдать на растерзание стервятникам и порт, и рыбоперерабатывающий завод, и чёртов мост. Именно за этим они все сейчас вокруг него и вьются, как шакалы виляют хвостами, лижут задницу: грёбаный губернатор, норовящий урвать самый жирный кусок, начальник железной дороги, раззявивший рот на примыкающий к порту железнодорожный тупик, мэр, что наверняка спит и видит, когда выкинет на улицу отребье, работающее на заводе, закроет его к чёртовой матери и откроет там свой трахтир, где и бильярд имеется, и принцессы найдутся. И все их вассалы помельче, что согласны на любой упавший изо рта кусок.

Что бы Марк ни предложил, они с радостью растащат.