За окном было пасмурно. Солнце уже как месяц покинуло нас до самой весны. Темное туманное утро, легкий сквозняк из окна будил мурашки на моей коже.
Я лениво встала со своей кровати и подошла к большому бежевому деревянному шкафу. До школы еще очень много времени, а я уже надевала всю свою форму, предвкушая скучный серый день.
На кухне было темно. Я включала свет, и мебель вместе со столом и стульями залились желтым тепловатым светом. Он раздражал. В такие утра вообще все раздражает. Топот чужих ног, голоса из другой комнаты, шум телевизора, скрип двери. Хотелось быть одной.
— Доброе утро. — Сказала вошедшая на кухню мама.
Ее лицо по утрам, наоборот, все лучилось бодростью и готовностью к новому дню… независимо от того, день это в солнечном жарком Майами или день на Аляске среди груды льда.
— Доброе… — буркнула я, доставая из холодильника яйца и молоко.
— Какие планы на сегодня?
— Школа… Ненавижу ее. — Выговаривая это слово, я характерно поморщилась.
— Подумаешь, посидишь там несколько часов, и домой с чувством выполненного долга!
— Я не склонна к позитивному мышлению, мам.
— Это пройдет, подростковое…
Это еще один момент, который до ужаса меня раздражал. «Подростковое». Создавалось такое ощущение, что у молодого человека не может быть каких-то характерных особенностей, склонностей, вкусов… что все это в моем возрасте — лишь подростковые замашки. А вот как мне исполнится восемнадцать, так я резко переменюсь — стану типичной взрослой.
После долгого неспешного завтрака я пошла в прихожую и медленно стала натягивать свои коричневые сапоги на чулки. Теперь в комнату падал утренний свет, едва пробиравшийся сквозь серые облака.
Неожиданно в кармане пальто завибрировал телефон. Я удивленно посмотрела на номер. На номер, что прежде никогда мне не звонил. Ж А К.
— Да? — Слово «але» в этот момент казалось наиглупейшим, а потому я сказала консервативное, но простое «Да».
— Не разбудил? — его голос казался совсем другим в телефоне… еще более мужественным и низким.
— Нет, я собираюсь в школу.
Прижимая телефон к своему уху левым плечом, я старательно шнуровала обувь, чтобы та не сползала с моих ног во время ходьбы. Пальцы путались от этой ситуации. Первый телефонный разговор с ним казался чем-то действительно важным.
— После школы подходи ко мне, я поеду на одну фотосессию в Moscow city, подумал, тебе будет полезно посмотреть.
Я тут же пороняла все веревки на сапогах и удивленно уставилась в пол. Фотосессия, центр, Жак… В сумме это было просто наивысочайшей мечтой обезумевшего подростка. Вероятно, есть во мне все же какой-то юношеский максимализм, раз пару секунд после его сообщения я и слово промолвить не могла.