— Нельзя на девочек лычать!

Я не переставала удивляться происходящему, но, когда из зарослей показалась уже знакомая пара крупных серых волков, меня озарило — они же были там, с Никитой, и это значит…

Я присмотрелась к несуразному зверю. Живой блестящий взгляд янтарных глаз передавал такую сложную гамму эмоций, от которой у меня защемило сердце. Это и правда Никита? Боже мой… Как он ещё ходит после тех мучений, сквозь которые ему пришлось пройти на моих глазах? Бедный…

Новый громкоголосый рык накрыл нашу компанию и через кусты перемахнул поистине гигантский черный волк. Его массивная фигура отрезала меня, соседку и девочку от волков, а ещё один предупреждающий рык заставил двух серых волков скрыться в кустах. И только мелкий взъерошенный волчок упорно не опускал голову и смело смотрел на черного здоровяка.

— Сумасшедший, ты что делаешь? — прошептала я при виде этой картины.

Никита ли это или нет, но у него, худосочного недоросля, не было ни малейшего шанса против большого величественного черныша. И все же, попирая законы логики, лохматое несчастье на заплетающимся лапах попыталось броситься на брюнетистого великана, за что и поплатилось — черный волк только мотнул головой, да двинул плечом, и слабый щенок распластался по земле, под мощной лапой черныша.

И тут во мне что-то перемкнуло, заставило пожалеть бедолагу с пылающими, но грустными глазами, так похожими на Никитины. Я не анализировала свой порыв и не задумывалась о последствиях, а стоило бы — черный волк был, несомненно, опасен и мог "боднуть" и меня, но я просто сделала то, что посчитала правильным.

— Стойте! Не трогайте его, пожалуйста! — я кинулась к поверженному зверю, присела возле него и умоляюще посмотрела на черного волка.

Бельшанский убеждал, что даже в волчьем обличие оборотни сохраняют человеческий разум. Они те же люди, только выглядят… вот так.

Черныш помедлил, разглядывая меня и распластанного у мощных лап серого недотепу, но всё-таки отступил, недовольно поворчав для порядка, и отошёл ближе к испуганной девушке-соседке, и по ее реакции я заметила, что между ними тоже все непросто. Я же правильно понимаю — этот гигант и есть тот самый бугай из дома напротив, который не дал девушке впустить меня в их дом? Что тот громила, что этот, сходство просто налицо.

Серенький волчок лежал, совершенно обессилевший, но смотрел на меня тревожно и в его взгляде мне чудилась надежда. Или это было отчаяние?

Боже, неужели это и правда происходит со мной, с нами?

— Никита… это действительно ты?

Волчонок удовлетворённо вздохнул и дёрнул хвостом, как делают это собаки в знак приветствия. Вид у животного был таким усталым и больным, что я с трудом сдержала слезы, а может и не сдержала, иначе отчего так защипало глаза?

Пальцы утонули в редкой, но очень приятной на ощупь шерсти и коснулись горячего тела. Какой же он худой! Одни кости, да кожа, углы и впадины.

— Никитка… - хоть я и произносила его имя, в голове никак не укладывалось, что вот этот беспомощный комок шерсти — мой друг, или, как Бельшанский его назвал — пара.

Я видела лишь того, кому необходима моя помощь, сочувствие и участие, и мое глупое мягкое сердце переполняла горячая жалость к этому существу.

Я долго ещё сидела и гладила остроносую морду, перебирала клочковатую шерсть на впалых боках и украдкой смахивала слезы, видя, как волку тяжело даже дышать, не то, что двигаться.

Моя соседка занималась тем же самым, сначала осторожно, а потом и со смелым любопытством дотрагиваясь до черныша, пока он прямо в ее руках неожиданно не превратился в мужчину. Абсолютно голого и невероятно довольного. И да, это был тот самый бугай, которого я видела в соседнем доме.

Мелкая девчонка спокойно кинула бугаю джинсовые шорты, а я стыдливо отвела глаза и посмотрела на "своего" волчонка. Он тоже будет превращаться? А ещё одни шорты есть?