«Дура! Тогда себя режь – раз его не можешь!» – зло выплюнула Лара.

Несколько раз вдохнув, ставший внезапно тягучим и липким, воздух, сделала первый надрез на запястье. С тихим стоном снова выругалась и с шипением выдохнула.

«Только к голой коже» – предупредила Лара, и в тоне ее слышалось с трудом скрываемое волнение.

«А раньше не могла сказать? Вот, как я теперь одной рукой?»

Шипя, словно змея, Тамара кое-как изловчилась и стянула с Даниэля футболку, перемазав ее в крови. Затем сосредоточенно начала выводить символы, стараясь не ошибиться. А это было трудно. Писать на теле полуобнаженного мужчины пальцем, собственной кровью  –  то еще удовольствие. Рука отчаянно дрожала и от этого символы выходили кривобокими. Закончив, Томка перевела дух и поинтересовалась:

– Зачем ты причиняла ему боль? Тогда в первый раз. Если можно было обойтись своей кровью.

«Тогда я призывала. Боль – это одна из самых сильных эмоций» – холодно разъяснила Лара, – «Теперь повторяй за мной…»

Червь сомнений, поселившийся где-то глубоко в подкорке, не давал Томке покоя, но вопреки инстинктам она послушно повторяла непонятные рычащие слова. Вскоре темнота стала заполнять все свободное пространство комнаты, и настольная лампа, издав жалобный звук, разбилась, под влиянием некой чужеродной силы.

Тамара вздрогнула и хотела в испуге вскочить на ноги, но тело не слушалось,  губы вопреки желанию все повторяли и повторяли за Ларой, а рука прочертила вторую линию на запястье, перерезая вену. Боли она отчего-то  не почувствовала. В следующее мгновение престала чувствовать и тело. Тут-то до Тамары стало доходить, какая роль ей отведена в этом ужасающем действе.

«Ты обманула меня»

«Верно»

«Зачем?»

«Нужна жертва гораздо существенней, чем просто кровь. Тьме невыгодно забирать сущности обратно. Твоя душа и тело станут платой»

У Томки даже не нашлось обидных слов. Смысл? Если дело уже сделано и не в ее власти прервать ритуал.

«Но тогда умрешь и ты»

Тамара уловила отголосок какой-то непонятной эмоции очень похожей на грусть.

«А я и не воскресала. Жизнь в твоем теле – это даже хуже смерти. Клетка-обманка. Жизнь без права на свободу»

«А как же Эдвард?»

«Пусть лучше он будет один, чем обнимает нас обеих»

Вот он: ответ истинной эгоистки! Лара, как всегда, невероятно жестока в своей любви. Если она так любит, страшно даже представить какова ее ненависть.