С силой оттолкнув любовника, девушка легко спрыгивает со стола  и, поправляя платье, хлещет его жесткими словами:

– Все кончено, Артур.  Я, надеюсь, у тебя хватит ума не преследовать меня.

Тамара смотрит на него выжидающе, откровенно наслаждаясь его реакцией. Страх, боль и отчаяние. Все смешалось на его юном лице, генерируя мощную эмоциональную энергию.  Она тянет ее на себя сначала понемногу, а замет черпает огромными жадными глотками, пока на лице молодого человека не проступает характерная бледность.

Он без сил опускается на кушетку, с трудом понимая, что происходит, а демоница, насытившись, отпускает нити и оставляет его одного со словами:

– Уезжай. Так будет лучше для всех.

Тамара идет быстрым, стремительным шагом  в спальню. У нее не так много времени. Нужно все делать очень быстро, пока она полна силы. Это улучшит шансы на успех.

Залетев в комнату, она первым делом бросается к секретеру и достает оттуда небольшой и очень острый ритуальный нож, затем, повернувшись к детской кроватке, с волнением замирает.

В ней спит ее маленький сын. Даниэль. Он должен был стать ее гордостью, ее силой, ее величием. Он должен был побороть гены оборотня и родится ее наследником. Должен… Но не переборол. Зверь родился необычайно сильным. Это наверняка могло усложнить ее задачу.

Осторожно она берет сына на руки и кладет посреди большой кровати. Рядом на одеяло опускается нож. Даниэль спит. Что ж, так будет легче…

Дрожащими от волнения пальцами Тамара снимает с шеи длинную цепочку, на которой плавно как маятник покачивается рубиновое кольцо. Осторожно освобождает его из оков и на выдохе надевает на безымянный палец. Змея оживает, и кольцо, тускло блеснув в полутьме спальни, плотно обхватывает  вожделенную плоть, впиваясь миниатюрными, но острыми, как кинжалы клыками. Артефакт довольно заурчал, мерно запульсировал, и вместе с этим женская рука плавным, уверенным движением взяла кинжал.

На мгновение Тамара зависла над сыном, в последний раз переосмысливая принятое решение. Ее роду был нужен наследник. Единственный, кто может претендовать на главенство. Если бы она стала женой равного себе по крови, то вероятность его рождения была почти стопроцентной, потому что ее сущность была сильнейшей в их роду. После отца, конечно. Какая несправедливость: оборотни могут плодить хоть десяток отпрысков, а у демонов может быть только один наследник. И он у нее будет.

Решительным движением Тамара откинула одеяло и стала медленно выводить на теле ребенка символы. Ножом. Ритуал требовал крови, боли и практически смерти.

Стараясь отрешиться от криков сына, она представляла его взрослым, сильным, влиятельным. Он объединит два рода, став главой. Он преумножит заслуги родителей. Он обретет невиданные возможности, и никто не посмеет противостоять ему по силе и могуществу.

Она и не заметила, как соленые капли потекли из глаза. Больно, как же больно. Сущность внутри затрепетала в предчувствие чего-то по-настоящему пугающего. Символы на теле извивающегося малыша вспыхнули  темно-синим демоническим огнем, а Тамара, закатив глаза, впала в оцепенение крайне похожее на транс.

Ее губы стали шевелиться, монотонно повторяя слова на древнем языке, те самые, из которых сейчас сочилась красная кровь маленького Даниэля. Она и станет главной жертвой в ритуале. Широко распахнутыми глазами демоница наблюдала, как вокруг постели клубится тьма и, пожалуй, впервые в жизни ей стало страшно.

Темнота шипела, рычала и мощными толчками в солнечное сплетение черпала из Тамары силу. Кровь на постели стала исчезать, бесследно перетекая в иное измерение. Тьма заурчала, явно довольная жертвенной кровью невинного.

– Чего ты хочешь, низшая? – на языке изначальных прошипела Тьма.

Глухо сглотнув вязкий ком в горле, Тамара белыми от напряжения губами вымолвила:

– Мой сын. Кровь от моей крови. Плоть от моей плоти. Дух от моего духа.

Тьма несколько мгновений молчала, словно изучая ребенка. Ей не нужны были слова. Она уж их прочла в открытом сознании низшей.