Говоря все это, он не сводил взгляда с опустившей голову Мелани. Волосы скрыли ее лицо, но я-то знаю, что это за признак. Ой-ой! Сейчас она ему ответит в своем репертуаре…

– А не пошел бы ты Зилли?

Джагер резким жестом отодвинул только что принесенный ему бокал пива. Вязкая пена выплеснулась на столешницу.

Взгляд Годзиллы стал совсем нехорошим, да и его дружки обступили нас со всех сторон.

– Зачем ты так? Мы ведь по-хорошему пришли договориться, – покачал он укоризненно головой.

Я сжалась на стуле и попыталась спрятаться за бокалом с прозрачной водой. Нелепая идея, но какие у меня еще варианты? Отстреливаться апельсиновыми корками? Забросать их пластинками киви?

Липкий страх пробежал по позвоночнику. Что будет с нами, если эти парни отделают Джагера? Чем я думала! Не нужно было выходить из дома! Боже… Эйден нас убьет!

Тем временем рука Годзиллы, лежавшая на спинке стула Мелани, переместилась на ее плечо и стиснула. Подруга не выдержала. Ее волосы гневно взметнулись, когда она повернулась и уставилась прямо в глаза громадине.

– Держи малыша в штанах, – четко выговаривал слова она. – Я и только я решаю с кем, когда и сколько, – она скинула его руку. – Ты ошибся адресом, поищи шлюх в другом месте.

Она поднялась со стула, обошла Джагера и, подхватив за соседним столом пустой стул, устроилась между нами.

– Девочка с характером. Секс с такими охрененный. Понимаю, почему не хочешь делиться, – Годзилла говорил так, будто нас здесь нет. – Ладно, раз она тебе так нужна…

– Годзилла, ты мне должен, помнишь? – заговорил Змей, шепелявя из-за распухшей губы.

– Ну?

– Отдай мне ту длинноногую, и мы в расчете.

От его сального взгляда я чуть не сорвалась с места и не рванула в ближайшие кусты… блевать снова.

– Да не вопрос, но после тебя…

– Я сказал, обе крошки мои. Что тут не ясно? – рыкнул разозленный их гнилым разговором Джаг.

Он поднялся, уперев огромные сжатые кулаки в деревянный стол.

– Хэй, парень. Но нас много, а ты один. Твоей банды здесь нет. Хочешь разойтись по-хорошему, поделись со старыми друзьями?

– Хочешь драться? – губы Райдена растянулись в предвкушающем оскале.