Я думала, время будет тянуться долго, но заботы о детях и семье закружили. Я и опомниться не успела, как сын пошел в детский сад, как подросла дочка. Призвание я нашла в семье, как Эмиль в работе. Стало свободнее с деньгами, я привыкла к новому месту и образу жизни. Привыкла к тому, что мне спокойно, привыкла к стабильности. Я обросла, как панцирем, обычной жизнью и она защищала меня от невзгод. И была безумно рада, что когда-то Эмиль пошел на рискованный шаг — сделку с полицией.
Два с половиной года прошло с тех пор, как мы переехали. И это было отличное время, которого я сначала боялась, но здесь дом наполнился детским смехом, а страх из него ушел.
Однажды Эмиль вернулся неожиданно рано. Я готовила обед — куриную лапшу на первое, мужу мясо на гриле и себе салат. С удивлением услышала, как он открывает ключом замок. Дети наперегонки помчались к двери, и я тоже вышла.
Эмиль привычно резкими движениями расстегивал пальто.
— У нас новости, Дина, — он красиво, но сдержанно улыбнулся. — Хорошие или плохие, смотря как воспримешь
Глава 51
— Суд закончился.
Я непонимающе смотрела на него, не зная, тревожиться или радоваться. Эмиль рассмеялся, заметив растерянность. Потом я вспомнила: конфискация. Разбирательства затянулись из-за того, что Эмиля считали умершим, затем кропотливо собирали бумаги, пытаясь доказать законность средств. Я-то прекрасно знаю, что большую их часть Эмиль получил криминальным путем.
— Мы разорены? — прямо спросила я.
Не могу сказать, что сильно испугалась. За два года мы встали на ноги.
— Обрадовать нечем, но кое-что осталось, — я больше за Эмиля волновалась, но он воспринял эту новость спокойно, успел смириться. — Надо съездить в Ростов. Мне разрешили, мы будем в безопасности. Лето, отдохнешь… Что скажешь, маленькая?
Что я могла сказать? Просто грустно ему улыбнулась.
Возникло чувство, что мы едем в разоренное поместье. Оглядеться, подсчитать убытки, посмотреть, что удалось сохранить. Оставшиеся активы и деньги требовали внимания.
Прилетели мы в утро, дышащее непривычной жарой. Собрав детей, я поехала домой в старую квартиру, а Эмиль занялся делами. Вечером он вернулся уставший, но довольный. Часть предприятий разорились еще когда его считали мертвым, что-то конфисковали, что-то ушло с молотка на уплату образовавшихся долгов, но кое-что осталось. Удалось отбить сеть магазинов, которая была у него до нашего знакомства, пусть немало потрепанную. Квартиру на Береговой. Имущество, оставшееся от охранного агентства. И масса всего по мелочи. Что со всем этим делать пока было непонятно.
— Распродай, — предложила я, пока кормила его ужином на нашей старой кухне. Смотрела в окно на набережную. От этого вида сердце екало, но не болело, словно я другим человеком стала.
— Посмотрим, маленькая. Столько денег пропало, — вздохнул он. — Хорошо Антохе побольше дать успел. Пусть ему пригодится.
Не знаю, сколько он заплатил старому товарищу, но думаю, щедро, за двоих. Преданность и готовность служить мой муж ценит высоко. Я чувствовала, Эмиль не просто с активами решил разобраться — ему важно утвердиться победителем для своего душевного равновесия. Мне с двумя детьми жить на два города некомфортно, но я промолчала, понимая, что это много для него значит.
Мы решили задержаться до осени.
Эмилю еще было тяжело. Он не до конца адаптировался к мирной жизни. Может быть, никогда и не сможет этого — слишком много испытаний, много боли. Или Ростов напомнил. Не раз и не два он просыпался от кошмаров, и я успокаивала его, целуя вспотевший седой висок. Успокаивала, укладывала обратно и он засыпал…
А я нет.