Дэйн
Зачастую для тех, кто находится в тылу, война представляется в ярких красках. Цветных, насыщенных, чрезмерно ядовитых красках. Но для тех, кто воюет, она чёрно-белая, грязная, в ней сталкиваются тысячи воинов с серыми обречёнными лицами.
В последнем бою мы вновь потеряли огромное количество солдат. Но, не приди наша отважная Королева на помощь, потеряли бы всех. Без вариантов. Амайя действовала хладнокровно и расчётливо: отправив часть конницы наносить решающий удар, направилась в самую гущу кровавой свалки, чтобы дать нашей коннице нужное время. Она самоотверженно подняла беспрецедентно огромный щит (и как ей это только удалось?). А далее всё происходило по годами отрабатываемой схеме. Уже и не вспомнить, сколько раз мы собирались в военном корпусе и все вместе оттачивали слаженные действия до идеала, до филигранной синхронности. Амайя держала щит, а мы защищали её под ним, отбивались от врага извне. Но на тех тренировках я и представить себе не мог, на что способна наша подопечная, а нынче — наша Королева.
Сразу после адски тяжёлого боя я предстал перед Амайей в главном шатре с кратким, но содержательным отчётом о текущем положении дел; она, терпеливо выслушав, ещё несколько минут вдумчиво молчала. Очевидно, размышляла над полученной информацией. Ну а что тут ещё думать? Нас осталось всего ничего! И всем оставшимся явно требуется отдых и хорошее питание. Благо, предусмотрительная Королева позаботилась об этом: приказала организовать доставку продовольствия и необходимого инвентаря отдельными конвоями. Ведь, тащи они всё это вместе с воинами — не успели бы к разгару битвы, прибыли бы на поле, уже усеянное нашими трупами.
Как мне сообщили, из Арнорда отправилось всего четыре конвоя, первый из которых уже разгружается прямо сейчас. Он привёз нам не только вооружение и припасы, не только провизию, которой хватило бы на первоначальный состав армии, но также и одну из четырёх полевых кузниц, чтобы мы могли починить повреждённое оружие, доспехи. Но поистине неоценимым подарком для нас является полевой госпиталь.
Собственно, продовольствия оказалось немного, но, если экономить, на пару недель точно должно хватить. И только было я замечтался о том, как вдоволь накормлю своих изголодавшихся бойцов, Королева просто убила меня своим безрассудным приказом:
— Всю провизию, что нам привезли, поделить с демонами поровну. Всех накормить и вооружить. Просьбы о помощи от их кузнецов, снабженцев, лекарей и прочих представителей вспомогательных сил воспринимать как мой личный приказ и исполнять без лишних разговоров. — Совсем обезумела? Хочет за наш счёт кормить временных союзников? В ахере разинул рот и недоумённо уставился на Королеву; она продолжила: — Орки скоро вновь нападут. И в наших интересах, чтобы у демонов были силы отбиваться. — Амайя, явно неважно чувствовавшая себя после тяжёлого боя, нетерпеливо зыркнула на медлительно перевязывавшего её руку лекаря и, вымученно выдохнув, прикрыла глаза.
Я как можно мягче и тише возразил:
— Ваше Величество, если раздадим драгоценные запасы демонам, мы не протянем здесь и недели.
Королева распахнула глаза в гневе из-за моих неосторожных возражений и уставилась уничтожающим взором.
— А неделю и не требуется, Дэйн! На днях мы сами нападём на лагерь орков, и, поверь, нас, как и демонов, останется несчастная горстка. — Скорчившись от очередного приступа боли, погладила свободной рукой низ живота, вновь закрыв глаза, отвернулась. — Мёртвым не нужна еда, Дэйн. Не нужна.
Верно. Это она верно говорит. Не желая более надоедать и без того измотанной Королеве, я оставил её в шатре с лекарем, а сам отправился выполнять приказы.
(Depeche Mode — Poison Heart)
Дела я закончил далеко за полночь. И надобно бы сходить проведать Королеву, поинтересоваться, всё ли у неё в порядке, — ведь, когда покидал её шатер, она находилась не в лучшем состоянии — но не пошёл. Я направился в другой шатёр, куда, словно гигантским магнитом, тянуло сердце.
Не стал стучать. Просто тихо вошёл. А она лежит на шкурах, тихо всхлипывая и сопя заложенным носом. Заметив меня, мгновенно встрепенулась, принялась украдкой вытирать со щёк слёзы.
— Прости. Не слышала, как ты стучал.
Сделал несколько быстрых шагов к её ложу и присел подле шкур на корточки.
— А я и не стучал. — Многозначительно улыбнулся самой очаровательной на свете девушке. Хаэль в растерянности от ответа села, опасливо глядя на меня, и подтянула одеяло к груди. — Я зашёл убедиться, что ты в порядке. Ведь во время боя ты… — не договорил, не смог, а девушка смущённо уставилась на свои руки, машинально перебирающие складочки одеяла. Собрался с силами и перешёл к сути. — Толмен был верным другом всем нам. И если я могу тебя как-то утешить… — Быстро распознав тот самый скрытый подтекст в моих словах, Хаэль укоризненно уставилась на меня, а я продолжил уже в открытую: — Сегодня я совершил непростительную ошибку, Хаэль. Сегодня я бросил на волю судьбы беззащитную Королеву ради тебя. Я невероятно сожалею, что так получилось и по моей вине её едва не ранили, но… — девушка в ожидании дальнейших слов, не дыша, настороженно смотрела мне в самую душу, — но, повторись эта ситуация вновь, я не уверен, что поступил бы иначе. Ведь я люблю тебя, Хаэль. — Взял её холодную ладошку в свою. — Я не смогу жить без тебя, если с тобой что-то случится! Хотел бы я, как наша Королева, закрыть тебя дома в безопасной темнице, но не могу. — Девушка, показушно закатив глаза, вырвала свою ладонь из моих рук. — Я готов ждать вечность, Хаэль, вечность, пока ты не ответишь мне взаимностью.
— Не жди напрасно: не отвечу, Дэйн. Не могу я, — говорит это так холодно, что все её слова превращаются в лёд и режут меня на живую. — Не лежит у меня душа к тебе.
Да что там за душа такая, что я столько лет добиваюсь от неё хоть крупицы симпатии в свой адрес, а она всё никак не ляжет?