Футида, все тело которого онемело и болело после ночи, проведенной в кабине, теперь еще чувствовал пульсирующую боль ниже спины. «Там будет здоровенный синяк, — сказал он себе. — Мне повезло, что я не упал на рюкзак и не сломал систему жизнеобеспечения».

— Под ногами как будто лед, — заметил Родригес.

— Это не может быть лед, мы слишком высоко, здесь нет воды.

— Сухой лед.

— Ах да, — кивнул Футида. — Сухой лед. Углекислый газ из атмосферы конденсируется на холодных камнях.

— Да.

— Но сухой лед не скользкий…

— А эта штука скользкая.

Футида быстро соображал.

— Возможно, под нашим весом тонкий верхний слой сухого льда испаряется.

— Значит, у нас под ногами слой углекислого газа, — сразу же понял Родригес.

— Точно. Мы скользим по газовой пленке, как газовые подшипники.

— Значит, нам будет чертовски трудно передвигаться.

Футиде хотелось потереть больное место, хотя он понимал, что в жестком скафандре это бесполезно.

— Взойдет солнце, и лед растает.

— Не думаю, что его тепла хватит на то, чтобы все это испарилось.

— Сухой лед возгоняется при семидесяти восьми и пяти десятых градуса ниже нуля. По Цельсию, — вспомнил Футида.

— При нормальном давлении, — возразил Родригес.

Футида взглянул на термометр на правом запястье.

— Уже выше минус сорока двух градусов, — сказал он, в первый раз за все путешествие почувствовав себя довольным, — К тому же чем ниже давление, тем ниже точка кипения.