– Нужны рабы и полезные ресурсы, – покачал головой верховный правитель. – Без этого мы не сможем достаточно долго продолжать развиваться с нынешней скоростью.
«Экономическое чудо» Метцтитлана сейчас сидит на плечах рабов – с этим нельзя поспорить. Если раньше решающее значение имели инновации Освальда, бронзовая революция и так далее, то текущие объёмы производственной мощности сильно зависят от рабского труда.
Реформа трудовых взаимоотношений ожидаемого Освальдом эффекта не возымела, поэтому приток рабов имеет решающее значение в благополучии Метцтитланского Союза. Именно поэтому Хуицилихуитл IV так внимательно смотрит в сторону Индии и планирует наступательные действия против майя.
– Рабовладельческие города – это пройденный этап, Ваше Императорское Величество, – вздохнул Макиавелли. – Ни к чему хорошему это привести не может, поэтому нужно что-то новое…
– Ругать и осуждать мои решения может каждый, – недобро усмехнулся верховный правитель. – Но если ругаешь и осуждаешь – предлагай.
– Модель торговых республик… – начал предлагать Никколо.
– … даже не рассматривается, – прервал его Хуицилихуитл IV. – Как не рассматриваются любые феодальные формы, а также непонятные устройства маленьких народцев. У нас свой путь, своя судьба.
– Тогда предлагаю рассмотреть изначальную задумку… – начал своё предложение Освальд.
– Слишком много власти покорённым народам, – перебил и его верховный правитель. – Люди не готовы к твоей демократии, Освальтль.
– Государь не должен даже рассматривать такие вещи, – вторил ему Макиавелли.
Флорентинец считал, что самый лучший для Метцтитлана государь – это монарх, единолично принимающий ключевые решения. И пусть он соглашался с Освальдом, что республика – это самый адекватный способ устройства государства, но всё же считал, что Хуицилихуитл IV прав – ещё слишком рано.
Освальд не имел никакого влияния в этом вопросе, поэтому мог только наблюдать за тем, как верховный правитель концентрирует в своих руках ещё больше власти и превращается в заурядного императора на европейский манер.[56]
Поделать с этим ничего нельзя, как и с историческим процессом, который, несмотря на усилия Освальда, не хочет внедрять в Мезоамерике демократию…
– Да, кстати, Освальтль, – вдруг вспомнил что-то Хуицилихуитл IV. – Недавно в лесах на западе поймали принцессу Эрендиру.
– Хорошая новость, – кивнул Освальд.
– Как думаешь, стоит ли мне на ней жениться? – поинтересовался верховный правитель. – У тебя, как я посмотрю, уже, фактически, три жены, а у меня всего две. Государь не должен ни в чём уступать своим подданным.
Супруг у Хуицилихуитла IV, действительно, было две. Нет, в определённый момент их было три, но затем одна умерла во время родов. Первая супруга дала ему четверых детей, трёх девочек и одного мальчика, после чего её здоровье было подорвано и она больше не могла понести. Её зовут Неуцтикой, родом из Метцтитлана, возрастом уже ближе к тридцати пяти, но Освальд с ней не общался, так как это плохой тон – иметь какие-то, даже дружеские, отношения с женой верховного правителя. Вторая его жена – Зиткэла, родом, откуда-то, с севера. Лет ей, примерно, двадцать, взял её Хуицилихуитл IV пару лет назад у каравана работорговцев. Есть такие деятели, имеющие обыкновение уходить в долгие походы далеко на север, чтобы найти полезные ресурсы и, если подвернётся случай, захватить немного рабов. Зиткэла родила верховному правителю одного ребёнка, мальчика. В итоге, целых два наследника на случай, если с Хуицилихуитлом что-то случится. Но это мало, даже по европейским меркам.
– Она может быть опасна, – вздохнул Освальд. – Может попытаться отомстить.
– С этим мы, как-нибудь, разберёмся, – усмехнулся Хуицилихуитл IV. – Свадьбу приурочим к моей коронации.
– Ваша воля, – пожал плечами Освальд.