И Григорий Александрович, раскрепощенный выпитым, начал рассказывать. Он говорил про себя и Элизабет, как ради нее он принес свою кровь в жертву Кали, потому что думал в тот момент, что делает это ради Лиз, вспомнил и прошлое, как бросил жену ради Зои. Рассказал про сэра Джона. Отца Аристарха особенно удивило то, что душе англичанина знакомы жалость к кому‑то и сомнения в правильности сделанного века назад выбора.
— Ну что же, пока это всего лишь ваш рассказ о грехах, которых хватило бы на десять человек, — тихо сказал архимандрит. — Вопрос в том раскаиваетесь ли вы в этом?
— Не знаю, даже…
— Ведь даже сэр Джон дает вам шанс, неужели вы им не воспользуетесь?
— Это очень сложно. Ведь просто сказать «раскаиваюсь» ничего не значит?
— Что‑то и это значит, но примерно, как одна таблетка аспирина для лечения рака. Нужно изменить себя.
— То есть отказаться от Лиз?
— Это в первую очередь, раз она ассоциируется с Кали.
— И еще с Цирцеей и сиренами…
— Тем более.
— Я, наверное, не смогу, — устало сказал Григорий Александрович. — Стоит мне ее увидеть — и я забуду обо всех обещаниях, и сделаю все, что только она не пожелала бы. А, не видя ее, я страшно тоскую…
— Мы помолимся, и Господь даст силы с этим справиться. А еще придется бросить пить и курить…
— Так я только этим и живу! — возмутился Григорий.
— Нужно найти иные точки опоры. От греха нельзя отказываться постепенно — нужно даже не отрезать его, а просто отрубить, как топором. И не нужно говорить себе: сегодня я откажусь от этого, завтра или через год от другого. Это путь в никуда. Только все и сразу!
— Так это фактически получается как бы умереть: я откажусь от всего, чем жил!
— Умереть для греха, чтобы жить для Бога!
— Тогда мне нечего терять! — махнул Григорий Александрович и рассказал про собрание в музее.
Отец Аристарх стал очень серьезным. Он долго молился шепотом, так что Григорий начал подумывать, не уйти ли ему. Наконец, священник сказал:
— Это не ваша война. Ваша война с самим собой. В какой‑то мере она легче, но в какой‑то сложнее.
— А что делать с этими людьми?