— Нет, почему же. Есть те, кто справляются. Но ведь, сколько они могли бы действительно полезного и интересного сделать за это время!
— Жизнь не может состоять из одних удовольствий, нам часто приходится делать именно то, что мы должны, — заметил профессор, который все силы прилагал к тому, чтобы делать только то, что ему нравится.
— Этим только и приходится утешаться, — вздохнул доцент. — Меня в свое время учили, что нельзя бороться против системы, она просто тебя выплюнет…
— Мне больше по душе песня о том, что «не надо прогибаться под изменчивый мир, однажды он прогнется под нас», — заметил Григорий Александрович. — А потом ведь можно изменить систему, будучи ее частью. Ведь каждый новый винтик огромного механизма влияет на его деятельность в целом…
— Для этого нужно быть очень сильным человеком, — вздохнул Иван Николаевич. — Я таким не являюсь. Вот поговорил с вами, и стало немного легче. А послезавтра вернусь в институт, и буду исполнять все, что от меня требуют…
… Григорий выпил еще немного после того, как распрощался с собеседником и почувствовал, что теперь душа его открыта, а разум толерантен и свободен от предубеждений для беседы с его бывшим пациентом, а теперь архимандритом Аристархом. И, напевая «не надо прогибаться под изменчивый мир, он все‑таки прогнется под нас», Григорий Александрович отправился в интернат, где, как он заранее на всякий случай выяснил, в это время бывал священник.
Мятущаяся душа
В столь знакомый двор интерната Григорий Александрович вошел с опаской. Здесь все стало иным с последнего его посещения это места; даже пьяный, профессор это почувствовал. Один из пациентов узнал его и радостно сообщил:
— Здравствуйте, Григорий Александрович! А отец Аристарх выздоровел — вы, наверное, его хорошо лечили! Он сейчас здесь батюшка!
— Вот и замечательно, — сказал Григорий. — Где я его могу найти?
Больной подсказал, куда пройти и поинтересовался:
— А вы его опять будете лечить?
— Да нет, он же выздоровел.
Архимандрит Аристарх был один в домовом храме.
— Григорий Александрович, какими судьбами? — он подошел к профессору сразу, как только его заметил.
— Да вот, наверное, сегодня мы поменяем наши обычные роли, теперь я к вам пришел, — попытался пошутить врач.
Священник почувствовал смятение души того, кто к нему пришел, и мягко положил ему руку на плечо.
— Успокойтесь, и давайте обо все поговорим.
— Я запутался, — грустно сказал Григорий. — Моя душа рвется на две части.
— Давайте ей поможем определиться.