— Наши семейные дела явно не то, что следует сейчас обсуждать, — бросил парень, молодой, голубоглазый и худощавый. Он посмотрел мне за спину и протянул, скривив губы, словно съел что-то мерзкое: — Минин.

Обернулась на Алека — выражение его лица не сильно отличалось. Вот это да! Знакомы!

— Алек Никонович, — поправил он.

— Вне стен нашей любимой Альма-Матер я не обязан соблюдать субординацию.

Вау, что происходит! Погодите-ка, это что, Алек — препод? Иначе зачем внутри «стен любимой Альма-Матер» эту самую субординацию соблюдать?..

— Марья, представь всех, — сказал Кощей-государь. А вот интересно, дед-Кощей же постарше вроде как, тогда почему государь — этот. Что-то я запуталась. — Сегодня слишком яркое солнце, голова болит тут стоять.

Марья хмыкнула, явно не оценив высказывание мужа, и я прекрасно поняла, что ничего у Государя не болит, он играет на публику.

— Что ж… Великого Государя Кощея Бессмертного вы уже знаете…

— А зовут-то как? — перебил Петя.

— Зовут Владимиром, — я вздрогнула. — Чего ты дёргаешься? Не отец он тебе, мало, что ли, по свету Владимиров ходит? Вот-вот… — я перевела дыхание. — Дядюшка его, достопочтимый Бес Морович, — так, значит, наш лесной дед — дядя Кощеев. — Прабабка… её мы сейчас отпустим обратно в склеп, она двести лет, как в мир иной отошла, но по такому поводу решила выйти, поглядеть… — я посмотрела на старуху, которую за чужими спинами не сразу заметила. Её лицо и тело почти полностью закрывали седые пушистые волосы. И всё же это не помешало мне разглядеть — глаз у неё не было. — Чернава Бесовна, ступайте. Спасибо, что почтили нас своим присутствием, — и добавила для нас: — Бес — одно из любимых Кощеевых имён.

Бабка не пошевелилась, тогда девушка, высокая, с простой каштановой косой до пояса и в белом расшитом платье осторожно погладила её по месту, где предположительно было плечо. Бабка вздрогнула, прошипела что-то, из-под волос появились две ладони. Она хлопнула ими, подняв клубы дыма, и исчезла.

— Ва-ау, — протянул Петя.

— Бабушка передаёт, что рада знакомству, — улыбнулась девушка. — Я Василиса, старшая дочь. Это мой муж, Вестеслав, он тоже Кощей, принял родовое имя.

— Не Иван? — ляпнула.

— С Иваном не сложилось, — Василиса пожала плечами. — Отец так его замучил, что тот сбежал.

— И правильно, слабаки нам не нужны, — буркнул Владимир.

— Можно идти? — спросил последний не предстваленный.

— Это наш сын, Заря, — Марья улыбнулась той улыбкой, которой улыбаются только матери, смотря на своих дорогих чад.

— Заря? — мой смешок прозвучал грубо, и я тут же добавила: — Извините. Просто как-то необычно…

— Я рожала его сутки…