Дмитрий понял. Закричал:

– Нет!

Качнулся вперёд, пытаясь достать Барсука хотя бы зубами; ударился во что-то твёрдое под балахоном пришельца, рухнул вместе со стулом. Ушибся головой о каменный пол. Кажется, потерял на миг сознание. Пришёл в себя, услышал:

– …лодку надо, в бухту отгрести и там топить, – это сказал Барсук.

– Сделаем, хозяин, – с мягким акцентом: наверное, один из брюнетов.

– Впрочем, можно просто тут оставить. Без браслета хроналексы его живо найдут и сами прикончат.

За дверью послышался шум.

Потом были какие-то сдавленные хрипы; брюнет упал, перегородив половину панорамы. Дмитрий вывернул голову: очень трудно смотреть снизу, лёжа на боку, когда голова гудит и в глазах плавают кровавые пятна.

У двери стоял высокий носатый рыцарь в белом хабите с красным крестом.

– Командор, ты зачем здесь? – удивился Барсук. – Мы же договаривались, ты обещал…

– Ничего я тебе не обещал, ублюдок.

Скрежет, как от гвоздя по стеклу.

Барсук взвизгнул и рухнул прямо перед лицом Ярилова. Глаза Барсука стекленели, из уголка разорванного рта выглянула и медленно стекла капелька крови. Синеющие губы прошептали странное:

– Аллаху акбар…

Тамплиер подошёл, крякнул, поднял стул вместе со связанным Дмитрием.

– Брат, – чуть не задохнулся Ярилов, – как вовремя! Откуда ты взялся? Представляешь: там, на улице, Ромка! Большой совсем. Развяжи меня скорее.

Анри не ответил: он удивлённо осматривал окровавленный штырь, похожий на толстое шило. Произнёс:

– Надо же! Получилось. Этого урода ни дамасским клинком, ни болтом из крепостного арбалета было не взять. А грошовый стилет, которым пользуются местные разбойники…

– Анри! Ну ты чего? Развяжи, говорю. А за то, что пришил Барсука – спасибо.

Тамплиер поднял второй стул, утвердил напротив, сел. Сказал: