– Шевалье де ля Тур, а вот неугодно чашечку арабского кофе? Только вы, проживший среди сарацинов так долго, способны оценить всё богатство вкуса божественного напитка.

Анри замер, не сразу сообразив, что его поразило. Конечно! Окликнули-то на французском – языке, который он не слышал шесть лет.

Оглянулся: под навесом сидел человек в балахоне и кивал. Подошёл, заглянул под капюшон. Вскрикнул:

– Барсук! Вот это встреча.

– Не надо так орать, – прошипел человек с вечной улыбкой, – я намерен сохранять инкогнито. И перейдём на русский – мне так удобнее, а шансов, что нас поймут, ноль.

Анри сел на предложенный вместо стула обрубок, принял крохотную чашку с напитком. Вдохнул аромат и зажмурился. Увидел белые стены далёкого города Акко в Сирии, ощутил прохладу каменного портика в доме Великого магистра…

– Неплохо, да?

– Великолепно. Откуда ты взялся, Бар…

– Тсс, называя меня просто – «друг».

– Откуда ты взялся, друг? И почему так поздно? Я ждал тебя раньше года этак на три-четыре.

– Обстоятельства. Чёртовы неудачники застряли на булгарской границе, чему немало способствовал наш общий знакомец.

– М-м-м. Кого ты имеешь в виду? Субэдэя? Я встречался с ним лишь единожды, и то при неприятных для него обстоятельствах: когда темника меняли на барана.

– Дмитрия твоего.

– О! Дюк жив? Это прекрасно. А как дела у моего старинного друга Хоря, вернее, у Хаима? Я так и не смог определиться, как его теперь называть.

– Теперь никак. Убили его.

Тамплиер подавился кофе. Долго откашливался. Мрачно сказал:

– Это ужасно. Мы расстались плохо, и теперь меня будет снедать чувство вины.

– Сейчас не до рефлексий, нестандартных для крестоносца, привыкшего убивать врагов и терять товарищей. Если коротко: у меня не получился контакт с Субэдэем, но это, может, и к лучшему. И задержка к лучшему. Теперь Угэдэй выделит в распоряжение Бату огромные силы со всей Империи: десять туменов или даже двенадцать. Так что всё идёт в соответствии с нашими планами.

– С твоими планами, приятель. С твоими. Не забывай – у меня совсем иная миссия. Просто мы временно стали союзниками, Барсук.

– Я же просил не называть имени.