— Садитесь, — дрогнувшим голосом произнес он и распахнул дверцу со стороны пассажира.

Что у них тут — национальный праздник какой или слет?

— Благодарю, — отвесил полупоклон индеец и уселся в машину.

Первые минут пять прошли в полном безмолвии. По-прежнему досаждала пыль, «додж» устало трясся на ухабах, поскрипывая изношенным корпусом, а попутчик сидел как изваяние, уставившись в одну точку.

— Жарко, — наконец сказал Пакстон, которого снова почему-то начала колотить нервная дрожь.

Индеец степенно кивнул.

— И пылища-то… — повторил попытку завязать разговор Стенли.

— Таковы релятивно продетерминированные результаты входных условий в данной точке этого континуума, — сказал индеец и замолк, не пояснив свою несколько туманную мысль.

Пакстон осекся. Эка, однако…

— Говорят, — сказал он, уже не надеясь на удачу, — что двадцать пять лет не было такой засухи. Но я надеюсь, скоро погода наладится. Как вы считаете?

— Саморегуляция, — отозвался странный тип. — Отклонения не превысят среднестатистическую норму. При необходимости будет введен в действие патч. Хотя, я думаю, им все же придется повозиться.

— Кхм… Фермерам?

— Да нет, как бы понятнее выразиться… Старшекурсникам. Пусть не задаются. Если я пока только абитуриент, это не значит, что молодой и совсем зеленый. Со мной придется считаться! Я им еще и не такую жару смоделирую, а что-нибудь похлеще! Весь континуум переделаю!

Водитель удивленно покосился на вмиг потерявшего свою невозмутимость индейца.

— Ничего не понимаю! — сказал Пакстон. — Сколько же вам лет и где вы учитесь?

— В ваших терминах и в вашем мире все это абсолютно лишено смысла.

Пакстон подождал продолжения, но его не последовало. Явно псих. Кто же еще? И что за день такой неудачный? То кролики мерещатся, то сумасшедшие индейцы подсаживаются… То-то он сегодня за завтраком просыпал соль! Надо избавиться от этого типа, и поскорее!

— Вы куда, собственно, путь-то держите? — как бы невзначай спросил Пакстон.

— Нам с вами по пути, не беспокойтесь, — ответил тип с нехорошей усмешкой.

По спине Пакстона пробежал холодок. Индеец неожиданно широко улыбнулся: