– Что-что?

– Я говорю, этот дом принадлежал моему отцу.

Пальцы ее все не успокаивались. Стук начинал действовать Кэму на нервы. Он протянул руку и накрыл ее кисть своей.

– Хватит. А где теперь ваш отец?

– Умер, – просто ответила Джулия.

– Ах, извините. Очень жаль.

Кэм произнес слова, которые принято говорить в подобных случаях, слабо представляя себе, каково ей сейчас и что может скрываться за ее безучастным тоном. У него-то родных не было. Его мать лишили родительских прав, когда ему исполнилось пять лет. Чиновники говорили, что усыновлять его уже поздно, и перекидывали его из одной опекунской семьи в другую, пока он не ушел в армию.

– Я приехала, чтобы навести порядок в доме перед продажей, но теперь это вряд ли возможно. – Джулия печально вздохнула. – Так что всякий, кто заинтересуется сделкой, сможет найти меня в Сиэтле.

– То есть вы не живете на Калапане?

– Нет. Мне хватило ума сбежать отсюда, едва исполнилось восемнадцать.

– Ну и правильно, – раздался из-за угла знакомый голос, – я тоже ненавижу это место.

Неунывающий Шейн Бейкер, член группы «Коркоран», чьи шутки не раз подбадривали их в трудную минуту.

Джулия вырвала у Кэма свою руку и резко обернулась, готовая вскочить, что было бы совсем некстати при ее травме. Да Кэм и сам едва не подскочил, когда из-за угла показался не только Шейн, но и Холт Кингстон, командир их группы. Вот черт, хоть бы они не заметили, как они тут с Джулией милуются.

– Эгей, какие люди! – Кэм успокаивающим жестом тронул ее за руку. – Они со мной.

Джулия взглянула на него.

– А вы и правда похожи.

Он не понял, о чем она говорит.

– Что?

– Так, ничего.

– Джулия, это Холт Кингстон и Шейн Бейкер. Джулия Уайт.