– Теперь ясно, что значит «разговорчивая».

– …Что такое группа «Коркоран»? – Джулия в упор взглянула на Шейна.

Тут можно было много рассказывать о секретных миссиях, о работе под прикрытием, но Кэм придумал ответ короче:

– Это мы.

– Прекрасно, но абсолютно непонятно. – Джулия повернулась к Холту: – Вы сказали, что сделали снимки погибших? Значит, вы побывали в доме?

– Да, – кивнул он.

– И выяснили, зачем этим типам понадобился Кэм и почему они в него стреляли?

– Пока нет.

Кэм мог бы целый день слушать эти скорострельные вопросы и краткие ответы, отражавшие личность каждого из собеседников, но он знал, что надо скорее прекращать импровизированный допрос Джулии, пока у Холта не иссякло терпение.

– Мы прибыли сюда, чтобы побеседовать со свидетелем по одному делу, – вмешался он, – имеющему отношение к обороту наркотиков, тут, на Калапане.

– А кто этот свидетель?

– Руди Блишер, – сказал Кэм, хотя коллеги глядели на него, вытаращив глаза, а Шейн неодобрительно покачивал головой. В конце концов, Джулия местная, а они нет. Вдруг она им поможет?

Она фыркнула:

– Если насчет наркотиков, то Руди точно в курсе.

У Холта взлетели брови.

– Почему?

– Мы с ним вместе учились в школе, он уже тогда покуривал травку.

Ну вот, не зря он рискнул. Пазл начинает складываться. Выходит, этот Руди и в самом деле ценный свидетель. За три года, что Кэм работал в группе, ему не приходилось сталкиваться с наркодилерами. Ни одного, пусть самого завалящего, торговца он не поймал. А на Калапане, говорят, целый рассадник. По их информации, через Калапан проходит товар, направляющийся потом вдоль всего побережья и дальше в Канаду, а это уже напрямую касается группы «Коркоран».

– Вы уверены, что это ваш знакомый? – спросил Шейн.

– Послушайте, весь остров – тридцать квадратных миль, народу тут немного, и все друг друга знают. Да, я уверена, что это тот самый Руди.