В этих людях часто можно увидеть феномен «неиссякающего ручья надежды»: беспрестанное возвращение к ситуациям из родительской семьи, всякий раз будучи уверенным, что «на этот раз все получится»; (на этот день Благодарения, все мы поладим друг с другом; на это Рождество, каждый получит то, что хочет, мама не будет напиваться, пойдет снег — я могу сделать так). Они полагают, что они могут восстановить прекрасную семью, которой никогда не имели. Но они не могли «заставить это случиться» тогда, не могут и сейчас.
Концентрация энергии на той фантазии является разрушительной по нескольким причинам:
1. Это предполагает, что пациент так или иначе неправ, или дефектен; если он бы только мог добиться большего успеха, быть другим, найти ключ, то мог бы удовлетворить свои нужды. Короче говоря, это возлагает вину на жертву.
2. Это держит пациента привязанным к системе его родительской семьи, что может не позволить создать или должным образом поддерживать его собственную семью или выбранные отношения. Это пустая трата времени.
3. Пациент зациклен на цели, которой ему никогда не достигнуть: удовлетворить свои нужды за счет родительской системы. Эта схема обречена на неудачу.
4. Это создает ситуацию, где возможности хорошего взаимодействия с родительской системой -если они когда-либо возникают — будут скорее всего упущены, потому что лежащие в основе постоянные нереалистичные ожидания и проистекающий из них гнев сделают невозможным какое-либо взаимодействие без напряжения. Это создает шаблон упущенных возможностей.
Как только пациент в состоянии оплакать потерю того, что могло бы быть (но чего в действительности, конечно, не могло быть никогда), он может двигаться дальше. Он не мог и не может изменить свою родительскую семью, но у него действительно есть достататочно власти и контроля, чтобы изменить себя и улучшить качество жизни. Кроме того, он может открыть для себя возможность развития отношений с родительской семьей на основе фактического положения дел, как только прекратит попытки манипулировать, управлять и добиваться одобрения. Другими словами, он может решить расплавить ночной горшок.
Стадия третья: Признание
Третья стадия принятия предполагает признание тех эффектов воспитания в нарциссической семье, которые прослеживаются в жизни человека теперь. Это означает суметь посмотреть на определенные черты индивидуальности и сказать, «Ага! Я теперь вижу, откуда это идет». Например, пациент мог бы сказать, «я не умею вести себя уверенно, я никогда не могу сказать людям, что у меня на душе. Теперь я понимаю, что я не могу это сказать людям, потому что сам не знаю, что у меня на душе. Я не знаю, что у меня на душе, потому что, когда я был ребенком, никто никогда не спрашивал меня, что я чувствую, что я думаю. Фактически, чтобы сносно жить в моей родительской семье, мне приходилось прятать свои чувства. Они были не только не важны, но и потенциально опасны. Мне не разрешалось иметь чувства». Эта стадия — признание существующих черт, поскольку они отражают прошлый опыт. Важное терапевтическое замечание состоит в том, что пациенту нужно сказать, что хотя развитые в детстве черты могут быть дисфункциональны теперь (во взрослой жизни), но в то время они были нужны.
Те черты и навыки позволяли ребенку продолжать функционировать в пределах его нарциссической семьи; они должны быть оценены врачом как полезные механизмы, служащие для того, чтобы справляться с трудными ситуациями. Теперь, конечно, ситуация изменилась (он -взрослый; он имеет власть и контроль), и механизмы, при помощи которых он справлялся с ситуацией, возможно, тоже должны измениться. В формировании положительного образа себя жизненно важно поощрить пациента к уважению ребенка, которым он был, и к способности того ребенка выжить. В конце концов, он теперь в сущности, более крупная и более старшая версия того ребенка: он был достоин уважения тогда, и заслуживает его сейчас.
Большинство детей из нарциссических семей не выносят критики, открытой или подразумеваемой. Если отвергается что-нибудь, что они делают, думают, говорят или чувствуют, они воспринимают это как то, что отвергают их самих.
Их образ себя является слишком аморфным, и потому слишком уязвимым, чтобы справиться с негативной реакцией другого человека. Психотерапевту здесь предстоит снова выражать одобрение и уважение детским механизмам выживания, а также подтвердить уместность и «здравость» потребности взрослого изменить какие-то из этих механизмов. Многие из этих людей становятся человекоугодниками в попытке предотвратить негативные реакции от окружения до того, как они возникнут. Для них каждый вокруг становится зеркалом их собственной ценности, напрямую определяет их самооценку («если никто вокруг не раздражается по моему поводу, то значит я нормальный», «если кто-нибудь, начиная от начальника до соседского ребенка, раздражается на меня, критикует меня, или считает меня смешным, то я плохой, тупой, ничего не стоящий» и так далее). Они думают, что они таковы, как окружающие реагируют на них.
Возвращение к колодцу. На стадии признания люди, выросшие в дисфункциональных семьях, также испытывают явление, которое мы называем «возвращение к колодцу». Это просто означает, что они решают применить прозрения и силы, которые они получили от лечения, чтобы вновь входить в старые дисфункционалные ситуации в попытке их выправить. Они полагают, что они теперь готовы вернуться в те ситуации (в нарциссическую родительскую семью, к алкоголическому супругу, или в отношения неуважения и насилия) и произвести другой результат. Теперь, когда они имеют все эти знания, они думают, что они достаточно сильны, чтобы возвратиться и заставить все пойти по лучшему пути — потому что на сей раз их уже не засосет. Такие побуждения возникают сильнее всего по поводу различных событий, происходящих раз в году — дня рождения, Дня благодарения, Рождества или годовщины свадьбы. От этого желания пациента использовать только что приобретенные навыки в прежних нездоровых моделях отношений психотерапевт, бывает, лезет на стенку.
Мы рассказываем пациентам историю, где используется метафора “возвращение к колодцу”, чтобы помочь им понять то, что они делают:
Предположим, на вашем заднем дворе есть колодец. Он старый и выглядит таким заманчивым: сложен из старых камней, с небольшой крышей сверху, с ведром, вытащив которое, вы напьетесь прохладной свежей воды. У вас может быть много дорогих вам детских воспоминаний о том, как вы ходили к колодцу с бабушкой или дедушкой, а может быть с братом, сестрой, мамой или папой, и они помогали вам вытащить ведро воды. Вы чувствовали гордость и наполнялись важностью от того, что можете достать ведро воды.
Затем однажды вы обнаружили, что колодец отравили. Когда вы выпили воды, вас стало тошнить. Вам стало очень грустно, что теперь уже никогда вам не придется сходить к колодцу и достать той хорошей воды, как раньше. Вы думали и думали об этом, и вам в голову пришла идея: я снова пойду к колодцу, но опущу в него Новое Ведро! И вот вы покупаете ведро, идете за водой, пьете — и вас тошнит. На следующий день Вы решаете налить воды в любимую кружку, в ту, на которой нарисованы коровы, вы пьете и вас тошнит. Поэтому вы решаете попробовать попить из пластикового стаканчика через соломинку — вас опять тошнит. Вы пытаетесь попить воды, встав на голову...
Пациенты улавливают смысл. Когда вы возвращаетесь в дисфункциональные, вредные ситуации с ожиданием, что вы можете «сделать их лучше», вы сами напрашиваетесь на неудачу и боль.
Узнавание этих образцов поведения, которые являются общими для многих людей, воспитанных в нарциссических семьях, является критически важной частью выздоровления. Это основа для того, чтобы придать расплавленному золоту новую форму.
Стадия четвертая: Оценка
На этом этапе пациент оценивает свою текущую ситуацию: