Странная молодая девушка с поломанной жизнью. Несмотря на это, я ее любила, да и она, пожалуй, любила меня. Мальва была на последнем месяце беременности, когда ее брат, он же отец ребенка, перерезал ей горло – прямо в этом саду.

Я обнаружила бедняжку спустя несколько мгновений и пыталась спасти ребенка, сделав кесарево сечение садовым ножом. Я вытащила малыша из материнской утробы живым, но яркое пламя жизни быстро затухло в нем, и он умер у меня на руках.

Интересно, ему дали имя? Мальчика похоронили вместе с Мальвой – и я не помню, чтобы кто-то называл его по имени.

Из травы появился Адсо. Кот выслеживал толстую малиновку, которая клевала червяков в углу сада. Я замерла, с восхищением глядя, как грациозно приникает он все ниже и ниже к земле. Последние футы Адсо преодолел чуть ли не на животе – прополз, замер, прополз, снова остановился, на долгую и волнующую секунду.

Он бросился на птицу так быстро, что я и моргнуть не успела. В воздухе полетели перья – все кончено.

– Молодец, кот, – похвалила его я, хотя внезапное проявление жестокости меня напугало. Не обращая на меня внимания, Адсо с добычей в зубах пролез под забором и отправился обедать.

Какое-то время я стояла на месте. Я пришла сюда не для того, чтобы найти Мальву – жители Риджа поговаривали, что призрак ходит по саду и ищет свое дитя. «Чего еще от них ждать», – с осуждением подумала я, надеясь, что ее дух упокоился. При этом мысли мои занимала Рэйчел – совсем другая молодая женщина, которая тоже скоро должна стать матерью и чей ребенок родится в этих краях.

Вместо старого садового ножа Джейми сделал мне новый – зимними вечерами в Саванне он вырезал рукоятку из китового уса, чтобы она идеально ложилась в мою ладонь. Я переложила нож из чехла в карман и скользнула лезвием по запястью.

От белого шрама у основания большого пальца сейчас оставалась лишь тонкая линия. Едва различимая, но если знаешь, где искать, обнаружить ее легко: вот она, в форме буквы J, прорезавшей мою плоть незадолго до битвы при Каллодене. Как напоминание.

Я осторожно помассировала кожу вокруг пореза. Капля крови упала на землю рядом с фитолаккой.

– Кровь за кровь. – Мои и так тихие слова заглушил шорох листьев. – Спи спокойно, дитя, и не причиняй нам вреда.

Не причиняй вреда. Что ж, ты пыталась. Как врач, как возлюбленная, как мать и жена. Я молча попрощалась с садом и пошла вверх по холму, к домику Макдональдов.

Я с удивлением осознала, что вполне невозмутимо размышляю о том, что собирается предпринять Джейми. Да, он взял ружье, но что дальше? Он пристрелит его издалека, как оленя у водопоя? Один четкий выстрел, толстяк и понять ничего не успеет.

Или же Джейми захочет посмотреть ему в глаза, сказать: «Готовься к смерти» – и дать ему шанс побороться за свою жизнь? А может, без лишних слов задушит голыми руками?

«Горец не может жить на одной земле с тем, кто изнасиловал его жену».

Лучше вообще не знать.

Йен застрелил Аллана Кристи из лука, будто бешеного пса, – и по той же причине.

В ту ночь, когда Джейми спас меня, его глаза пылали ненавистью. «Убить их всех», – приказал он своим людям.

Как он настроен теперь? Толстяка не осталось бы в живых, попадись он Джейми тогда, но с тех пор прошло много времени. Теперь все иначе?

Из тени я ступила на солнце, но никак не могла согреться – тьма Сада Мальвы следовала за мной. Я ничего не могла изменить. Это было уже не мое личное дело, а Джейми.