за танками, проскочив окопы и траншеи, теряя людей, полк летел вперед, в тыл к немцам. И никакие мины, снаряды, пулеметные или автоматные очереди уже не в силах были остановить конников.

Грохот танков, самоходок, несущиеся артиллерийские упряжки, верховые конники, скрежет гусениц, взрывы снарядов — все это накрепко врезалось в память. Не все танки прорвались. Сосчитать, сколько шло теперь с нами, не удавалось, по то, что неподалеку жарко горело несколько дымящих черными клубами железных костров, тоже запомнилось. По обе стороны дороги с визгом ложились снаряды. Время от времени они накрывали колонну — и тогда падали казаки, валились с предсмертным ржанием кони. Раненых тут же подбирали, устраивали на повозки, стараясь оказать помощь на ходу.

Симбуховский нервничал:

— Тридцать третий может не успеть, черт его подери! Вечно чухаются… Может быть, нам развернуться да ударить немцев с тыла, обратным броском?

— А если Мизерский не подошел к тому месту, где мы прорвались? Тогда только людей положим, — начальник штаба Денисов с сомнением качал головой.

— Мизерский мог и не подойти. А немцы наверняка уже ворота захлопнули. Да, собственно, и ворота-то были невелики. Нет, вперед, и только вперед, — Василий Федорович махнул рукой. — Вперед!

Колонна двинулась дальше. Через несколько минут опять разрывы снарядов. Что за черт? Не могла же у немцев быть пристреляна вся дорога? А ночью не больно пристреляешься, попробуй разгляди в темноте, кто и куда по ней движется. Уж не корректирует ли кто их огонь?

Полк все дальше и дальше уходил от Хорупани. В небольшом хуторке штаб остановился. Было еще темно. Взмыленные, уставшие кони тяжело дышали, казалось, поглядывая на людей с укоризной. Мы зашли в ближайшую хату. Пусто. Василий Федорович подсел к столу, расстегнул планшетку, достал карту.

— Давайте уточним, где мы находимся и сколько еще до Дубно…

Его ординарец, молодой парнишка из недавнего пополнения, отстегнул с куртки трофейный фонарик, посветил на карту.

— Так вот, товарищи, мы сейчас на полпути от Хору-пани к Дубно. Тридцать третий полк не прорвался. Здесь, кроме нашего «тощего» полка и танкистов, никого нет. Противник прекрасно знает, что мы прорвались, и, без сомнения, хочет нас обнаружить и уничтожить как можно скорее. Нужно оторваться, чтобы он нас потерял. Это главная задача…

— Василий Федорович, а если нам изменить направление, идти к Дубно другой дорогой? — подал голос начальник штаба.

— Я это и хочу предложить. Пусть будет небольшой крюк, но зато подойдем к городу совсем не там, где нас ждут…

Сильный взрыв прервал Симбуховского. На головы посыпались щепки, пыль с потолка. Снаряд разорвался где-то рядом.

— Это опять с Хорупани бьет, сволочь…

Еще один взрыв. Погас фонарик, и тут же — протяжный стон.

— У кого есть свет? — вскрикнул Денисов. Кто-то включил свой фонарик.

В хату вбежал Ефим Аронов. Симбуховский, отряхиваясь от пыли, склонился над лежащим на полу ординарцем.

— Ефим, посмотри, что с ним, — бросил командир через плечо.

Аронов нагнулся над лежащим пареньком, с натугой перевернул отяжелевшее тело.