— Что, отдыхает?

— Нет. Просил никого не пускать.

— Я подожду, а ты доложи: прибыл оперуполномоченный из 250-го кавполка.

Пожав плечами, казак вошел в сени. Не успел я даже закурить, как он вернулся.

— Майор велел зайти.

— Вот видишь, а ты: «Не пускать!»

В большой комнате, основную часть которой занимала, как и везде в российских деревнях, русская печь с лежанкой и полатями, на лавке за столом сидел Братенков. Напротив — двое мужчин. По виду — местные.

Братенков, не представляя меня, кивнул на свободный край лавки.

— Садитесь. Слушайте. Это товарищи из местного партизанского отряда.

Разговор шел, как я вскоре понял, о выполнении задания нашего командования. Связь с местными партизанами была установлена по решению командира корпуса генерала Соколова. Замысел был такой: Валуйки освободить внезапным ударом, с ходу, не дав противнику возможности подтянуть подкрепление, эвакуировать из города технику и многочисленные армейские склады. Предстояло взорвать железнодорожное полотно на участках Валуйки — У разово и Валуйки — Волоконовка. Об этом и шла речь.

— Вы должны знать, — обратился Братенков ко мне, — что в операции участвуют партизаны. Предупредите ваших командиров эскадронов. И смотрите, чтобы неприятностей не было.

Получив подробный инструктаж, я ушел к своим. До Валуек оставался один ночной переход…

Ночью наш полк занял большое село Рождествепо. До Валуек оставалось около пяти километров. От села до окраины города — чистое поле. Вдоль железнодорожной насыпи дорога. Эскадроны спешились. Подошли танки. Казаки пересели с коней на броню. Десант. Наступление началось в пять утра. Командиры эскадронов получили приказ: при занятии железнодорожной станции дать по три красных ракеты.

Через полчаса в городе послышалась пулеметная и винтовочная стрельба. Заговорили и танки. Командир нашего полка майор Шаповалов нервничал. От эскадронов никаких докладов не было. Оставалось ждать условленных красных ракет.

Наконец в хату прибежал коновод командира полка:

— Товарищ майор! Товарищ майор! Три красные ракеты на левой окраине!

— Чумовой! Какой «левой»? Восточной, северной или западной?

— А черт его батьку знает, где тут север, где восток. Солнышка-то нету. Но ракеты я сам видел.

— Ну, как думаешь, комиссар, двинем в город?

— Не имея доклада о положении эскадронов?