– Не жилец я… – прохрипел дед, затем резко всем телом вздрогнул и затих.

Закрыл я ему глаза. Бессмысленная смерть, а если не сможем Урал отстоять, то сколько их еще последует, страшно представить…

– Почему прожектор выключен? – задаю вопрос, смотря на паренька.

– Иван Макарович – он разбит, по нему первым делом стреляли, – ответил Семенов.

– Живые есть?! – донесся крик поручика Гаврилова.

– Да! – подошел я к окну, но выглядывать не стал. – Все целы?

– Макар ногу вывернул, а может, и сломал, – доложил тот и уточнил: – Никто не ранен, огневая точка противника уничтожена. Пулемет «максим» и четверо солдат обслуги!

Ну и плюс огневая точка, уничтоженная нами с Сергеем. Можно выдохнуть, с засадой смогли разобраться. К сожалению, понесли потери, но из персонала вагона-ресторана (две проводницы-официантки, повариха и подсобный работник-паренек) все уцелели. Они, как оказалось, всю дорогу просидели на полу, к нашим предупреждениям отнеслись всерьез. Молодцы, а вот мы неоправданно рисковали и одного офицера потеряли. Что, если бы я всем приказал на пол вагона-ресторана лечь и ожидать нападения? Эх, не получилось бы ничего, господа офицеры на такое бы не пошли ни за что.

Сергей и Гаврилов, утопая в снегу, вблизи поезда прошлись, никого живого, к сожалению, не обнаружили. Убитых солдат и двух подпрапорщиков я велел забрать с собой, как и все трофейное оружие. Бревна с путей мы оттащили, после чего поезд двинулся в путь. Правит паровозом кочегар, к нему в помощь (уголь кидать) отправился Сергей. Надеюсь, сможем теперь без происшествий добраться до Екатеринбурга, вряд ли нам еще одну засаду подготовили. Да и эта не такая основательная оказалась. И все же неужели я ошибся и полковник Сарев нарушил данное слово?

Гадать бессмысленно, жаль, что никого в плен не захватили. Скорость у нас и так была не слишком большой, но под управлением кочегара и вовсе снизилась. Повороты и спуски с холмов мы проходим так, словно крадемся. Впрочем, не осуждаю, прожектор разбит, что творится на путях – не видно.

– Иван Макарович, – обратился ко мне поручик Гаврилов, – разрешите спросить?

– Валяй, – кивнул я.

– Неужели теперь так и будет? Воевать против своих – дело неблагодарное…

– Денис Иванович, понимаете, у каждого своя правда, но кто-то извне делает так, чтобы империю ослабить и на части растащить. Сумеем дать отпор? Очень на это надеюсь; зачем, по-вашему, я на переговоры отправился?

– Чтобы выиграть время? – подумав немного, задал вопрос поручик.

– Это один из вариантов, но в основном хотел посмотреть в глаза полковнику Сареву и попытаться ему объяснить, что он лишь пешка в чьих-то руках. Увы, не удалось.

– Светает, – подошел к разбитому окну один из подпоручиков. – Скоро прибудем.

Поезд стал замедляться, мы, без команды, пригнулись и автоматы взяли на изготовку. Состав дернулся и остановился, но потом вновь медленно двинулся. Ага, поехали по мосту, а потом и мимо укреплений, возведенных полком Гастева.

– Иван Макарович, разрешите сообщить нашим, что с вами все в порядке? – вновь обратился ко мне поручик Гаврилов.

О, парень-то молодец, а я и не додумался… Ведь со стороны видно, что вагоны прошиты пулеметными очередями, и неизвестно, что поезд везет в город. Моральный дух солдат необходимо поддерживать.