— Мои друзья американцы, сегодня вечером я обращаюсь к вам, чтобы рассказать о событиях, случившихся за последние недели. Но перед этим я хотел бы поговорить о событиях 1939 и 1940 годов. В те годы одна агрессивная и перенасыщенная военной силой страна решила, что её мощь даёт право подчинить любого, кого можно покорить, и напала на соседей. Другие страны поблизости извертелись, оправдывая агрессора и пытаясь умиротворить его. Никто не сопротивлялся, пока не стало слишком поздно. К тому времени враг стал сильнее их всех, и они проиграли. Война охватила весь мир. Из-за неё полтора миллиона американских парней никогда не вернутся домой. Это не должно повториться.
Во время нынешней избирательной кампании мы слышали много разговоров о международных соглашениях, интернациональных организациях и необходимости поддержания мира с помощью Америки. В итоге это обернётся лишь одним: ещё больше наших мальчишек покинут дом, чтобы не вернуться. Ещё больше матерей будет горевать о потерянных детях, а у отцов не останется от сыновей ничего, кроме сложенного флага и памяти. И это продлится бесконечно. Постоянная жертва всем лучшим, что у нас есть. Мы должны найти лучший путь. Это возвращает нас к недавним событиям. За это время мы предотвратили две войны, не потеряв жизни ни одного американца. Первая могла начаться из-за ошибки, когда две страны увидели друг в друге самые худшие стремления. Что войска уже якобы сосредоточены на границе, и готовы нанести удар первыми, чтобы получить преимущество. Две страны стояли у точки невозврата, малейшее неверное движение заставило бы их пустить оружие в ход.
Используя политику "Открытого неба", мы провели разведывательные полёты вдоль границы и сделали лучшие снимки, на которые способна наша техника. Мы отправили фотографии обеим сторонам, показав, что нет ни концентрации войск, ни планов нападения. Напряжённость в этом регионе исчезла. Это был наилучший способ закончить войну. Не отправлять наших парней на другой конец света, а удалить причину до её начала. Мы также дали понять, что не потерпим захватнических войн. Страна, которая попытается завоевать соседей, узнает гнев американских бомбардировщиков. Мы не дадим сильным угнетать слабых.
Давайте остановимся на этом. Мы не правим миром. Мы не говорим другим: делайте вот это так, а это эдак. Управляйте собой по собственному разумении. Мы не требуем любить нас и не просим соглашаться с нашим образом жизни. Мы всего лишь говорим: живите мирно и дайте жить другим. Ибо если вы хотите войны, то станете врагом Америки. А Америка более не ведёт войн со своими врагами. Она их уничтожает. Когда небольшая стычка грозила разрастить до настоящего конфликта, так же как началась война в Европе десять долгих лет назад, мы высказали своё однозначное мнение. И напомнили лозунг Стратегической авиации – "Поддержание мира – наша профессия". Мы не управляем планетой, не хотим, и даже пытать не станем. Мы будем просто хранить мир.
Завтра американцы сделают выбор. Они могут проголосовать за бесконечные отправки американских частей в дальние страны, за войны в жарких джунглях или ледяных пустынях, за политику отправки наших сыновей в пекло. Или за то, что написано на гербе САК, и мирно жить под защитой океанов и истребительной авиации. Благодарю вас и спокойной ночи.
Президент Дьюи выпрямил и встал из-за микрофона, после чего бесшумно покинул студию и сел в служебный лимузин. Показатели опроса выглядели неважно, но значение имел только завтрашний день.
Небольшая колонна остановилась на улице. Вокруг машин заклубилась пыль. Несколько любопытных собак зафыркали и осторожно отошли, наблюдая, кто это заявился. Джип и пять грузовиков. Сержант Яуд откинулся на заднем кресле.
— Как вы добыли транспорт, госпожа лейтенант?
— Сказала сержанту-механику, что знаю о его левачестве. И если он даст нам технику, у него будет неделя или две на заметание следов, прежде чем я устрою ревизию.
— А что он натворил?
— Откуда я знаю? Пусть сам себе придумает. Очевидно, он боится, если что-то выплывет. Обычно всегда есть.
— Куда нас дальше, госпожа лейтенант? Обратно в сопровождение конвоев?
Сирисун покачала головой. Они несколько недель стояли на реке, прежде чем их отвели и заменили подразделением 11-го полка. В тот день к ней поступил конверт с приказами от генерала Сонгкитти, включая сообщение, что меч доставлен и помещён на ответственное хранение. Это её удивило. Про себя она высчитала шанс отмщения как "или получится, или нет".
— Нас оставляют как взвод постоянной готовности. Теперь в каждом гарнизоне будет такой. Генерал пишет, надо быть уверенными, что нас впредь не застанут врасплох, — она посмотрела на Яуда краем глаза. — Вы остаётесь со мной. Генерал говорит, что на фронте погибло слишком много младших офицеров, и меня некем заменить. Кстати, я хотела спросить, когда я из просто госпожи стала госпожой лейтенантом?
Яуд выглядел смущенным.
— Ну, это… — он махнул рукой, — госпожа вы как бы по умолчанию. Но заработали право быть нашим лейтенантом.
— Ах вот как, — они рассмеялись. — Сержант, бойцам пришлось нелегко. У нас примерно два часа на увольнение.
Яуд кашлянул. Сирисун продолжила:
— С надлежащим присмотром со стороны капралов, разумеется. Сбор через два часа.
Он довольно улыбнулся. Было приятно наблюдать, как молодой офицер делает первые шаги к становлению хорошим офицером.