Продолжение он не расслышал. Здание содрогнулось, в воздухе повисла пыль. Похоже, кто-то из японских артиллеристов выжил, наладил одно орудие и выстрелил по кухне. Затрещали самозарядки – пехотинцы вошли внутрь. Ронна схватил свой "Браунинг" и в упор снёс несколько фигур, нарисовавшихся в дыму. Раздалась серия громких хлопков – 50-мм мины из переносных миномётов. Лётчик вновь открыл огонь, смещаясь направо. Тут прямо в окно раздачи влетел 75-мм снаряд.
Заведующая открыла глаза и увидела на полу вежливого молодого пилота, который всегда благодарил её за миску супа. Очевидно мёртвый. Пусть его душа получит хорошее перерождение, подумала она. Помощница лежала дальше, из её груди торчал обломок почти в метр длиной. К тому же шея была свёрнута под неестественным углом. Не раздумывая, заведующая взяла со стойки канистру керосина и начала разливать его на полу. Когда жестянка опустела, она дотянулась до газовой плиты, открыла на полную вентиль на баллоне и все горелки. Газ шипел, наполняя помещение и вызывая кашель, но ей уже было всё равно. Один из лётчиков, заметив, как она обожглась, разжигая конфорки лучиной, подарил ей зажигалку на батарейках. Даже кашляя, она услышала, как японцы с треском выбили дверь. И решила, что успела разобрать щелчок искры на конце зажигалки.
— Гляньте! Японцы там уже не пообедают!
Взрыв, разметавший столовую, впечатлял даже по сравнению с воздушными ударами парой минут раньше. И хотя от неё ничего не осталось, защитникам определённо удалось поубавить количество японцев.
— Передайте. Штурмовикам атаковать караулку. Уничтожьте то, что от неё осталось. Жилого городка больше нет, бессмысленно удерживать пустую территорию. Свяжитесь с командиром и прикажите отходить. Когда отступят, сожгите всё.
— А как же клуб? — в гарнизонном клубе кроме всего прочего был музей эскадрилье, заполненный трофеями от войны с Францией. Части сбитых самолётов, фотографии побед, стены с подписями лётчиков.
— Уничтожайте всё, кроме поля для гольфа. Там будем отходить мы. У них же есть ракеты?
— Так точно, крупнокалиберные РС-132[58].
— То что надо. Хвала богам, австралийцы любят ставить на всё боеголовки побольше. "Страусы" дадут нам время для перегруппировки у залива. Семьи?
— Уже уходят огородами. Кажется, их засекли, была небольшая перестрелка, но ничего серьёзного. Они забрали столько раненых, сколько сумели.
Земля задрожала – наверху проревел штурмовик – затем раздался душераздирающий вой залпа РСов по японцам, пытавшихся окружить городок.
— Сколько нам надо продержаться?
— Как минимум до сумерек. Мы должны продержаться до сумерек.
— Армия пришла! Хвала богам, армия здесь, — голос полицейского прозвучал как будто издалека. Его взгляд был настолько отстранённым, словно он пытался рассмотреть что-то не меньше чем в километре. Светло-зелёная форма изорвалась и запачкалась, окрасившись потом и латеритовой пылью. Из оружия у него был только личный пистолет, но с ним находились несколько сельских жителей, вооружённых старыми винтовками "Тип 45". А один носил мушкет чудовищного калибра, с кремнёвым замком.
— Насколько вы оторвались? Время есть? Там ещё остались ваши люди?
— Немного было, но японцы их захватили. Несколько минут, наверное. Они двигаются очень быстро. Никогда не видел, чтобы люди так бежали через заросли. Каждый раз, когда мы вставали в оборону, они обходили нас, вынуждая отступить.
— Очень хорошо. Отводите своих, капрал, вы сделали куда больше, чем вообще можно было надеялся. Не могу не спросить – вы на самом деле стреляли из этого карамультука?
Глаза полицейского метнулись на сельчанина.
— Ага. Дыма было так много, что японцы подумали, будто это полевое орудие. Мы обманули их три или четыре раза, прежде чем они догадались.
Сирисун кивнула. Сейчас всё так и происходило – используй что подвернулось под руку, и молись, чтобы это не сломалось слишком быстро.