Буй отмечал место упокоения "Безграничной", затонувшей полгода назад. Она почему-то выскочила с прохода и подорвалась на мине – через девять месяцев после окончания войны. Примерно половина экипажа спаслась, тела остальных достали водолазы. Эти воды до сих пор оставались опасными. Три года американцы и немцы буквально соревновались, кто в каком порту наиболее осложнит жизнь. Мины магнитные, акустические, магнитно-акустические, гидродинамические, да ещё со счётчиками кораблей. Время от времени попадались антенные[56] и даже старые добрые контактные. Только в Фаслейне их были тысячи, в Британии сотни тысяч, и миллионы по всей Европе.
Самые новые даже не поддавались обезвреживанию. Избавиться от них выходило только одним способом – найти, нырнуть, прикрепить подрывной заряд и удалиться на безопасное расстояние. На всё про всё требовался примерно час. Казалось бы, не очень долго, но некий шутник высчитал, что если водолазы будут работать круглые сутки и целый год, то на обезвреживание всех мин в Европе потребуется шесть тысяч лет. К тому же большинство из них несли достаточно хитрые ловушки, чтобы ныряльщикам положили солидные надбавки за вредность. Зато отказали в страховке.
— Мины?
— Да, чёрт их побери. Я даже не уверен в безопасности фарватера. Они дрейфуют, и у некоторых счётчик на тридцать, а то и сорок проходов. Рулевой! Внимание, здесь всегда течение слабеет, даже во время прилива.
— Могло быть и хуже, Роберт. У американцев теперь достаточно атомных бомб, и они думают, как их ещё можно использовать. Например, ядерные фугасы. Заложить один в фарватере порта, и первое же судно вызовет подрыв. Приливная волна и загрязнение будут чудовищными.
— Проклятье. Будто они мало натворили… Ну, слава богу, сейчас спрячемся от дождя.
"Зена" проскользнула под навес бункера. Швартовочная группа выбралась на палубу. Фокс скомандовал полный назад, аккуратно загоняя подводную лодку на её место. Через воду метнулись канаты.
— Стоп машина, рули в ноль.
Береговая команда уже подтягивала "Зену" к стенке. Оставалась только последняя процедура, примета времени – проверка корпуса счётчиком Гейгера.
— Заждалась, Джулия?
После передачи "Зены" береговым службам у Фокса оставалось некоторое время для семьи. Джулия осторожно повела носом и решила, что первый час будет отведён на ванну. Как и все подводники после затянувшегося похода, Роберт… попахивал. Загрязнённый воздух, лежалая еда, солярка и нехватка воды создавали тот ещё коктейль.
— Не особенно. Я видела её приход, и достаточно долго замужем за моряком, — Джулия подсознательно выделила "её" интонацией. Как будто подозревала мужа в походах налево, но не была однозначно уверена, что именно это – его любовница, — как оно там?
Фокс вздохнул.
— Жуть. Я даже не знаю, как описать то, во что превратился юг Северного моря и балтийские проливы. Грязь такая, что туда никто по доброй воле не сунется. В Северном море всё затянется на много лет. На Балтике ещё хуже, мы туда даже не стали заходить. Для нас одно хорошо – вся дрянь, что вытекает из Балтики, остаётся далеко на востоке. Здесь вода более чистая. Ну это всё потом. Как ты тут обосновалась, дом в порядке?
Джулия скривилась. Называть это "домом" она бы постеснялась. Фаслейн сильно бомбили, и в отличие от американских штурмовиков их же бомбардировщики особой точностью не отличались. Однако здесь было лучше чем в Портсмуте. Судя по разговорам, там получились настоящие Помпеи. Немногие оставшиеся горожане обитали в землянках и им ещё повезло, что они могли именовать их домом. Тут здания уцелели, и уже начались восстановительные работы. Для временного жилья сколотили быстросборные щитовые лачуги, рассчитанные всего на пять лет. Лишь бы дать людям крышу над головой, пока не построят что-нибудь получше.
— Это не дом, Роберт. Даже не знаю, как сказать. Здесь просто можно жить. Знаешь, местные нас ненавидят. Жёны начсостава стараются не выходить за пределы базы, это опасно. И я могу понять, почему, — он провела руками перед собой, — платье не новое, но я купила его в Америке, и оно намного лучше, чем любое из доступных местным. Мы уехали и жили "в роскоши", пока оставшиеся страдали. Нам вслед никто не плюет, но чувствуется, что очень хотят.
Лицо Фокса напряглось, хотя он ничего не сказал. Он оберегающе обнял Джулию.
— Тебе надо знать ещё кое-что, — так как она теперь была "госпожой капитаном", то собирала все полезные сведения о семьях экипажа. — В округе много женщин, торгующих собой. Я знаю, что возле военно-морских баз это обычное дело, но тут всё по другому. Ты никогда бы не подумал на них – перед войной все они были уважаемыми замужними дамами. И некоторые из них путаются с довольно неприятными личностями. Уже были случаи, когда моряков после встречи с одной из них подрезáли.
— Джулия, а ты хотела бы уехать отсюда? Я имею в виду не поездку, а уехать насовсем?"
— А мы можем?