— Да, сэр, изменился. Я надеюсь, к лучшему, и впредь нашим странам никогда не придётся заплатить такую цену. Возможно, когда мир осознает, что навлекла на себя Германия, то поймёт – есть лучшие способы проявить себя в жизни.

— Сомневаюсь, полковник. У нас в России говорят, "Зверь никогда не умирает, только засыпает". Какое-то время мир будет помнить, но потом забудет. Может быть, это…

Его прервал грохот в двадцатисемиметровом тоннеле, проходившем через трюм "Техасской леди". Открылся люк, и перед ними предстал мальчик. Ему осторожно помогал майор Клэнси. Покрышкин, увидев на лице сына восхищённую улыбку, сам просиял.

— Как тебе наша кабина?

— Очень понравилась. Спасибо, сэр.

Мальчик говорил на хорошем английском, но очевидно старался. Боб решил, что родители научили его нескольким учтивым фразам и ответам.

— Хочешь ещё один гамбургер?

— Хочу. Спасибо, сэр.

Точно, подумал Дедмон. Несколько вежливых фраз. По камбузу поплыл запах – Смит готовил для ребёнка новый гамбургер. В кормовом отсек было тёпло и уютно, атмосфера напоминала закусочную неподалёку от дома.

— Кем хочет стать ваш сын, когда вырастет?

Покрышкин перевёл на русский. Мальчик ответил и вгрызся в горячий гамбургер.

— Говорит, что лётчиком-истребителем. Он извиняется, мол, пилоты бомбардировщиков могут убить больше немцев, но истребители защитили Родину.

Он прервался на мгновение и посмотрел на жену, тихо сидевшую в уголке, пока мужчины разговаривали. На её щеках заблестели слёзы.

— Мы говорили, что мир изменился, полковник Дедмон. Сегодня, прямо здесь, мы увидели небольшое, но важное изменение. Много лет мы не смели сказать "когда наши дети вырастут". Только "если". Сейчас, наконец, мы вновь можем сказать "когда".

Внезапно Роберт понял, что же царапало его мысли.

— Зарубежное назначение, сэр? Можно узнать, куда вас направляют?

Покрышкин усмехнулся.

— В Неваду!