— Заткнись!
Видимо не только меня дрессируют, но и Котыч таким процедурам подвергается, так как стоило только забравшемуся следом за мной броненосцу осадить его, как он сразу же и заткнулся, опустив голову книзу.
— Садись напротив него! — подтолкнул меня к сиденью он же.
Сел напротив Котыча и сидящих рядом с ним пары близнецов моих сопровождающих, таких же броненосцев. Котыч же, послушный мальчик, глаз так и не поднял, продолжал пол разглядывать. Будет чем его потом заткнуть.
Мой «нянька» чем–то щелкнул и опустил с потолка специальное рамное крепление, которым меня и зафиксировал, прижав к спинке сиденья. Во всяком случае попытался, так как размеры этого фиксатора явно не на такого как я были рассчитаны. Вот на них, одетых в броню, да, в самый раз. Но он не обратил на это внимания, отошел к кабине пилотов, где второй мой «нянька» уже расположился, и сев возле него — замер, как и двое сопровождающих Котыча.
Никаких тебе разговоров ни о чем: ни шуточками переброситься, ни подопечных обсудить. Киборги, блин. Только и узнал, что № 14 — это скорее всего Котыч, ну и то, что вертолеты у них такие, каких еще ни разу не видел.
Ну и еще скоро узнаю, что за свежие эмоции от прогулки мне знахарь напророчил. Где она будет проходить, не угадаешь, так как в вертолете нет иллюминаторов, куда летим, в какую сторону, не понятно. Но, блин, насмотревшись разных ужастиков, перед глазами так и вставал мой город окруженный высокой стеной, за которой толпа зомби бродит. От таких эмоций я бы с большим удовольствием отказался, но от меня уже ничего не зависит. Скажут гулять там, дадут пинка направляющего и вдогонку напомнят, чтоб не забыл ВОЗЖЕЛАТЬ, чтобы не только их удары не наносили мне никакого урона, но и зомби этого урона нанести мне не смогли.
Но вот как это мне может помочь, даже если я возжелаю? Не понимаю. Не понимаю, как можно возжелать то, чего не понимаешь. Долбаные психологи, не могут нормально всё объяснить, обязательно мозги ломать нужно.
— Просыпайся! На выход! — выдернула меня из моих размышлений прозвучавшая над головой команда.
Оказывается мы уже приземлились.
Глава 4.
Первыми ив вертолета выбрались сопровождавшие меня броненосцы. Следом за ними, задержав дыхание от волнения, последовал и я, не обратив никакого внимания на снова осмелевшего Котыча, уже не в пол, а на меня злобным взглядом пялящегося. Но только на это его храбрости и хватило, голос подать он не решился.
— Фух! — вырвался из груди вздох облегчения, не к моему городу прилетели.
Никакого города вблизи вообще не наблюдалось. Прилетели к небольшому поселку, в нескольких местах только трехэтажные многоквартирные дома виднелись, остальные все частные одноэтажные, утопающие в зелени садов.
Вздохнул полной грудью облегченно, мои опасения не подтвердились, отошел метров на десять от вертушки и замер, наслаждаясь солнцем, голубым небом с плывущими по нему облаками, свежим ветерком… Я даже и не думал, что камера на меня так угнетающе влияет. Знахарь прав оказался насчет эмоций, только приуменьшил немного, это не новые эмоции — это взрыв эмоций, которыми я дышал и не мог надышаться.
Не знаю сколько я так простоял, но в один момент понял, что что–то не так. Какой–то дискомфорт ощущается. Повел носом — принюхиваясь и почувствовал что ветерок ни разу не свежий, а доносит не совсем приятные ароматы.
Разобраться, что за запах унюхал, не дали наши сопровождающие. Если в первые мгновения они не мешали мне, да и Котычу тоже, он не менее довольный чуть в стороне от меня замер, то, как только заметили что я отмер и начал признаки сознания демонстрировать, сразу же принялись портить мне такое замечательное настроение. Сначала броненянька дал мне сделать пару глотков наркоты из своей фляги, а то моя в камере осталась, ну а потом провел инструктаж:
— Твоя задача спрятаться в этом поселке, — забрав флягу, заговорил он со мной мой. — За его пределы выходить запрещено, ошейник накажет. Но можешь попробовать, — и добавил непонятно: — Все вы пробуете. — Но, кто именно — все, не уточнил, продолжил инструктаж:
— Если в течении двух часов тебя найдут, то вспомни о том, о чем мы тебе неоднократно говорили: «Ты должен поверить, и не только поверить, но и возжелать этого. Никто и ничто не может нанести тебе никакого урона». Помни это! Желай этого! — даже эмоции прорезались в обычно безэмоциональном голосе броненосца, когда он это говорил. Но закончил речь снова своим обычным, привычным мне тоном: — На то, чтоб спрятаться, у тебя есть пятнадцать минут. Время пошло!
Наблюдая как дикарь или подопытный № 15 после небольшого ступора, вызванного его словами, взяв сходу приличный темп побежал к поселку, тот, кого пятнадцатый называет броненосцем, по внутренней связи обратился к своим коллегам: