— Странно, но мне даже не хочется ее прикончить, — тянет Марина, все так же стоя рядом с Алексом и смотря на елку.

— Что? — Алекс пытается сделать вид, что не догадывается, о чем говорит девушка, но выходит это у него плохо. Впрочем, Марина не заостряет на этом внимания, продолжая размышлять.

— Никогда такого не было. Даше, его подруге, гостившей у нас, я весь гардероб ножницами подправила. Амире, которая была его коллегой и просто рядом стояла, я хотела салатницу на голову надеть… А тут ничего… Пустота и принятие. Будто так и должно быть. Может быть, я старею?

— А как ты поняла? Ну, что они того?

— Фиговые вы конспираторы, — усмехается Марина.

Девушка берет приятеля за руку и тянет назад, в проход между секторами мастерской. Останавливаются они достаточно далеко от помещения с елкой, но под таким углом, что все происходящее там, а особенно стол, попадают в поле зрения.

— Черт. И ты все видела?

— Даже если бы не видела, то поняла бы. Я же не дура, два плюс два сложить могу: у Арины вся задница в глине, а у Кита футболка швами наружу. Глаза у обоих шальные, а губы все красные, как у подростков, которые на улице слиплись.

Марина возвращается в комнату, напевая себе что-то под нос. Алекс следует по пятам. Парень напряжен, он опасается реакции девушки, а спокойствие подруги в такой момент даже пугает.

— Но ты, признаться, выгораживал их старательно, — Марина присаживается на пол перед елкой и восхищенно глядит на разноцветные огни. — Орать на меня больше не смей, — глаза девушки становятся строгими.

— Я просто думал, что если увидишь их, то расстроишься.

— Честно, я тоже так думала, — Марина подтягивает колени к груди и обхватывает их руками.

— В твоей фразе слышится скрытое "но", — Алекс устраивается рядом в похожей позе.

— Но я не расстроилась, когда поняла, что мой брат спит с моей подругой. Я расстроилась, когда поняла, что все вокруг с кем-то спят. Кроме меня. Гребаное одиночество!

— Марин…

— Блин, Алекс. Прости, что тебе пришлось все это выслушать. Я зря это сказала, — Марина начала подниматься. — Я домой поеду. Не забудь мастерскую закрыть, — девушка хочет, чтобы ее голос казался спокойным, но Алекс замечает в нем тоску и глубокую печаль.

— Стой, Марина!

Парень стремительно вскакивает на ноги и хватает девушку за руку. Она останавливается и вопросительно на него смотрит.

— Побудь со мной. Не уходи, пожалуйста.

В помещении становится темно, гирлянды больше не озаряют поверхности теплым новогодним свечением. Но темнота, настигнувшая мастерскую, не кажется этим двоим холодной или пугающей. Она кажется мягкой, обволакивающей и даже спасительной.