– Я помню, – сказал он.

Райли проглотила нервозность и сказала:

– Так вот, мне всегда хотелось сказать вам… это вы вдохновили меня на то, чтобы специализироваться на психологии.

Хейман посмотрел на неё слегка удивлённо.

– Ух ты, – сказал он. – Я очень этому рад. Спасибо.

Несколько неловких секунд они просто стояли и смотрели друг на друга. Райли от души надеялась, что не выглядит дурой.

Наконец, Хейман сказал:

– Знаешь, я давно приметил тебя в классе – работы, которые ты пишешь, вопросы, которые задаёшь, идеи, которыми делишься с остальными. У тебя острый ум. И у меня такое ощущение… что у тебя есть вопросы о том, что случилось с твоей подругой, которые остальным ребятам даже в голову не приходят – а может быть, они не хотят о них думать.

Райли с трудом сглотнула. Конечно же, он был прав, как будто умел читать её мысли.

«Вот это истинная эмпатия», – подумала она.

Она вернулась мыслями к ночи убийства, когда она стояла у комнаты Реи, желая войти внутрь и чувствуя, что если только она войдёт в этот момент в комнату, она сможет узнать нечто очень важное.

Но тот момент давно ушёл. Когда Райли всё-таки удалось войти туда, там уже было убрано и всё выглядело так, будто в ней ничего не произошло.

Она медленно проговорила:

– Я очень хочу понять… почему. Я очень хочу это понять…

Её голос оборвался. Отважится ли она сказать Хейману – или кому-либо другому – всю правду?

Что она хочет понять мышление человека, который убил её подругу?

Что она хочет проявить к нему эмпатию?

Она выдохнула с облегчением, когда Хейман кивнул, по-видимому, поняв её.

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал он. – Меня тоже посещали такие мысли.

Он открыл ящик стола, достал оттуда книгу и вручил её Райли.