— Блин, сам виноват. Надо было убрать еще вчера, — бормотал Вадим, и Алька открыла дверь.

— Ты чего еще не спишь? — проворчал он, потирая ушибленную ногу.

— Я уже не сплю. Больно?

— Терпимо.

— Где шаландался?

— Тебе отчет в письменной или устной форме подать?

— Желательно, конечно, в письменной, но на это уйдет черт знает сколько времени. Пока ты вспомнишь, как пишутся те или иные буквы, пока напишешь, будет утро. Можешь просто ответить.

— Спасибо, — с поклоном ответил брат и направился в свою комнату, — благодарю вас за щедрость, ваше величество.

— Нема за що, обращайся еще, но на мой вопрос ты так и не ответил. Где ты был? Хотя, нет, не так. Мне не очень интересно, где именно вас черти носили, а вот почему твоя светлость не позвонила и не предупредила? Или не царское дело?

— Не царское дело, — повторил брат, стягивая с уставших плеч жилет.

— А! Дошло: у тебя опять батарея села! Опять Юрасик названивал?

— Не поминай дьявола к ночи, — тут же пробормотал Вадим, расстегивая рубашку.

— Тьфу, тьфу, тьфу! — Алька сплюнула через левое плечо.

— Уж не знаю, что там наговорила ему Инна, но он словно сквозь землю провалился. Уже который день не звонит. Слава Богу!

Алька весьма картинно покашляла и вперила в брата тяжелый взгляд. Тот обречено вздохнул.

— Ты не поверишь, но у меня села батарея. Просто я вчера не поставил телефон на зарядку. Звонить на домашний совсем не хотелось. Я был не один. Я каюсь и готов понести наказание.

— Ты же понимаешь, что я просто волнуюсь. Я понимаю, что у тебя своя личная жизнь, просто ты всегда предупреждал.

Вадим на это лишь вздохнул.

— Слушай, ваша величества, может, соизволишь покинуть мою комнату, мне переодеться нужно, — проговорил он, Алька послушно ушла.

Когда же Вадим вышел из душа, то обнаружил под дверью сестру, готовую свалиться на пол от усталости.