— Вы в своем уме? Как вы могли такое сказать пожилому человеку? — воскликнула Инна, когда они вернулись в квартиру.

— А что я должен был сказать? Это Инна, чужая невеста, сбежавшая из-под венца, перекантуется у нас месячишко — другой и съедет, так что ли?

— Чего у вас опять? — спросила Алька, обматывая полотенцем мокрую голову.

Брат тут же шагнул к ней и сдернул его.

— Ай, ты чего?

— Да не чего, а что! Сколько раз говорить? И я уже миллион раз повторял: не наматывай полотенце на голову после душа! Волосы потом плохо укладываются!

— Блин, больно! — рявкнула сестра. — Что случилось-то?

Вадим, не останавливаясь, прошел в кухню.

— Инн?

— Твой брат представил меня вашей соседке, Изме Изральевне, своей девушкой! — с нескрываемой злостью ответила она.

— Изма вернулась? Здорово! Я скоро! — крикнула весело Алька и выскочила из квартиры. Тут же вернулась, пролетела в гостиную, там что-то зашелестело, заскрипели дверцы серванта, и через несколько секунд, она уже выбежала из дома, что-то держа под мышкой, в том виде, что и была — в халате, полотенце и тапочках. Еще через секунду в соседней квартире раздался звонок, за которым последовал собачий лай, а потом веселый женский голос и совершенно счастливый Алькин визг.

Инна вздохнула. С каждым новым днем ее жизнь всё больше походила на авантюрный роман.

— Долго вы там стоять будете?

Девушка еще раз вздохнула и прошла на кухню. Вадим стоял к ней спиной и осматривал ободранные стены. Шея уже ощутимо ныла, а завтра предстоит долгий рабочий день. Нет, на сегодня хватит.

— Я могу вам объяснить, почему представил именно так, — сказал он, не оборачиваясь.

— Потрудитесь, пожалуйста. Не проще было бы представить меня вашей дальней родственницей? Какой-нибудь внучатой племянницей вашей двоюродной тетушки?

— Моя бабушка прожила в этом доме всю свою жизнь. Алька не просто так сказала, что соседи у нас многоуважаемые. Здесь что не квартира, то либо «Заслуженные», либо «Народные» артисты, есть академики, в первом подъезде живут муж с женой, они писатели. Пожалуй, из всего дома, только мы с Алькой не имеем никакого отношения ни к искусству, ни к науке. И все всех знают, потому что заселялись в одно время. Изма Изральевна — оперная певица. Насколько я знаю, ее очень любил Хрущев, а Берия даже клинья подбивал. Ее муж, Эммануил Маркович, известнейший дирижер. Правда, теперь он практически не ходит: несколько лет назад его разбил паралич. Моя бабушка тоже была певицей, дед — из династии врачей. Они умерли в один день, бабушка пережила деда ровно на год. И кроме них у нас больше нет родственников — ни дальних, ни ближних. Совсем никого. Круглые сироты.