Десять

Каждое утро Марина высвобождалась из сонных объятий ребенка, слегка опьяненного обезболивающим, и шла по тропе к делянке с мартинами.

Она не следовала примеру местных женщин и не ждала, когда пройдет пять дней. Через пять дней ее тут, возможно, уже не будет, и она хотела перед возвращением домой съесть побольше коры, превратиться в медицинское доказательство успешности нового препарата. Она хотела наверстать упущенное, компенсировать всю кору, которую она не ела в прошлом и не съест в будущем.

Сейчас наступил ее час.

Она уже не боялась заходить глубоко в джунгли, хотя не было ни одного утра, когда бы она не встретила женщин — лакаши и докторов. Доктор Буди сказала, что это научный прецедент — так часто грызть кору в самом начале.

Еще они сказали, что и сами принимали ударную дозу. Может, в восторге от такого открытия, а может, их организм давно уже жаждал получить именно это вещество. Доктор Буди сказала Марине, что даже на этом раннем этапе она может не бояться малярии и что ее окно для ежемесячной возможности зачатия расширится от трех до тринадцати дней.

А еще Марина заподозрила, что в пахнущей фенхелем коре есть нечто, вызывающее мягкую зависимость, заставляющее женщин лакаши плестись к деревьям даже после того, как они смертельно устанут от родов, нечто, что годами держало докторов в лаборатории, после того как они были готовы уехать домой.

Может, доктор Рапп был прав в своей изначальной оценке?

Может, тут имеется какая-то связь между грибами и деревьями, и крошечная доля наркотика в коре привязывала женщин к роще?

Самой Марине снились мартины.

Они стояли перед ее глазами, стройные и красивые.

Засыпая ночью, она шла к ним…

Именно мысль о том, что она привяжется к чему-нибудь в этом месте, впервые заставила ее подумать об отъезде из Амазонии, хотя все подталкивало ее к этому.