И Гиллард не нашел ничего лучше, как промямлить:

– Может быть, нам следует встретиться с моей матерью?

Миртс пожала плечами, легко подхватила дорожный мешок.

– Наверное, это и в самом деле лучший выход, Гил. До Алларена семь-восемь ночей пути… Наверное, они с Гором еще там.

– Разве мы не полетим?

Она с усмешкой смотрела на него, и Гилу в сапфировых глазах померещилось легкое презрение.

– Но ты же пока не умеешь летать? А спешить нам некуда… Ты все равно уже не сможешь остановить орду.

И вампиресса легко зашагала прочь с полянки. Гилу не оставалось ничего, как спешно подхватить свои вещи и догонять.

… Долгое время они молчали. Лес закончился, и впереди – насколько хватало взгляда, простирался луг. В лунном свете тусклыми гнилушками светились яйца нелюди, отложенные в глубокие борозды; Гил поначалу их давил, но потом пришел к выводу, что это занятие – совершенно бесполезно. Не так нужно бороться с тварями, совсем не так…

Та радость, что захлестнула его от осознания возможности жить дальше, как-то незаметно схлынула. Может быть, виновато в этом было упорное молчание Миртс. А может, и вид истерзанной земли. Но, что бы там ни было, Гиллард почувствовал печаль – безысходную, рвущую сердце. Вспомнив чучело несчастного оборотня в Закрытом городе, Гиллард подумал, что и ему самому впору тоскливо завыть на луну.

Стоило коснуться воспоминаний, как они, разбив плотину, обрушились на Гила. Он плелся за Миртс, ее гибкая, хрупкая фигурка расплывалась перед глазами. А сам вспоминал то, как жил в семье портного: и маленькую спальню, пропахшую лавандой, и теплый огонек свечи, и старую грушу в саду… все это принадлежало ему, и все это он променял на глупое желание быть отважным рыцарем в глазах девчонки. Где они сейчас, его приемные отец и мать, вырастившие его, как собственного сына? Вероятно, их уже нет: орда не щадит никого. И где тот, далекий и уютный мир, в который уже никогда не вернуться?..

Близился рассвет. Миртс, наконец, остановилась и, внимательно поглядев на Гила, объявила привал.

– Можешь начинать рыть нору, – просто сказала она, – тебе, наверное, еще не стоит лезть на солнце. Хотя, уж конечно, я дала тебе немало силы. Древняя кровь Старшего, от этого никуда не денешься.

– Нору? – Гиллард недоуменно уставился себе под ноги. Не укладывалось в голове, как он будет лежать целый день под землей.

– А ты чего ожидал? – в голосе Миртс заскрежетала неприкрытая ирония, – ты ведь сам это выбрал! Мы – отражение, Гил. Отражения того зла, что в людских душах, тебе-то надо это знать и понимать…

Гил не стал больше препираться. Бросив на траву мешок, стал на колени и начал разгребать влажную, твердую землю.

Небо светлело с каждой минутой, и в душе заскребся необъяснимый страх перед надвигающимся днем.

«Ну да. Видимо, так чует приближение света темная нелюдь».

Гиллард вздохнул. И, сам не зная почему, тихонько пробормотал:

«И ночь – мое время…»