Когда мы добываем новую информацию, а ведь именно этим мы, по сути, и занимаемся независимо от того, читаем ли новости, просматриваем электронную почту или лазаем в социальных сетях, наша система вознаграждения активизируется точно таким же образом, как все происходило с нашими предками, когда они видели новые места. В реальности, с точки зрения действия мозга, люди ведут себя настолько одинаково, как при поиске информации, так действуя с целью получения вознаграждения, что эти типы поведения порой трудно различить.

При запуске системы вознаграждения, однако, главную роль играют вовсе не деньги, еда, секс или новые впечатления, а в первую очередь, это делает ожидание. Ничто не активизирует ее столь сильно, как наличие потенциальной возможности получения чего-либо.

В 30-х годах прошлого столетия исследователи обнаружили, что крысы, которым для получения пищи требовалось нажать на некий рычаг, делали это чаще, если их в результате кормили далеко не каждый раз. И они больше старались, если добивались своего в 30–70 процентах нажатий.

Пару десятилетий спустя исследованию подверглась группа обезьян, которым включали некий звук, после чего давали немного сока. Оказалось, что их уровень дофамина повышался уже от сигнала и значительно больше, чем когда они пили сок. Этот опыт показывает, что сам дофамин не является дарующей наслаждение «наградой», а скорее говорит о том, на чем нам необходимо сфокусироваться. Ученые также обнаружили, что уровень дофамина возрастал еще сильнее, когда сок только иногда следовал за сигналом. И больше всего его вырабатывалось, если это происходило через раз.

Феномен, ранее наблюдавшийся у крыс, следовательно, повторился у приматов. И то же самое касается человека. Когда испытуемым предлагали вытянуть карту, которая могла принести им деньги, оказалось, что сильнее уровень дофамина поднимался, когда они не знали наверняка, что им повезет, а не в случае, когда каждый раз был гарантирован выигрыш. И точно как при опытах с крысами и обезьянами, обильнее он вырабатывался, если вероятность успеха составляла 50 процентов. Следовательно, для мозга целью является путь, под которым подразумевается зачастую не 100-процент-ная возможность достижения в будущем некой цели.

Это выглядит довольно странно, поскольку вроде бы мы наоборот должны отдавать предпочтение наиболее надежной альтернативе, но факты упрямы. Однако почему мозг так расставляет приоритеты, со всей уверенностью трудно сказать. Скорей всего, причина в том, что главной задачей дофамина является мотивировать нас.

Представить себе, что одна из твоих прапрапрабабушек стоит перед несколькими деревьями, только время от времени дающими урожай. Поскольку плодов не видно с земли, ей приходилось карабкаться наверх. Если она там ничего не находила, то для нее было важно залезть также на другие деревья. Та, которая не сдавалась после очередной неудачи, рано или поздно получала в награду калорийные фрукты, и ее шансы на выживание увеличивались.

Многие вещи в природе непредсказуемы, точно как в примере с изредка плодоносящими деревьями. Никогда не знаешь заранее, получишь ли ты награду за свои усилия. Возрастание дофамина, когда нужный результат не гарантирован, может выполнять ту же самую функцию как в случае, когда мы оказываемся перед чем-то новым, оно заставляет нас продолжать поиски, даже когда мы не знаем, сможем ли добиться успеха. Вероятно, данный инстинкт помогал нашим предкам обнаруживать и использовать то немногое, что годилось в пищу в мире, где с ней были большие проблемы.

Сегодня унаследованная от них страсть, толкающая нас упорно заниматься вещами, где мы не уверены в успехе, может принести нам проблемы, помимо прочего, ведь это она заставляет нас стоять перед однорукими бандитами и игровыми столами в казино. Все знают, что если играть долго, обязательно проиграешься, и все равно делают это. Причина наверняка в занимательности процесса, но без сомнения, у некоторых все заходит так далеко, что превращается в зависимость. При понимании как система вознаграждения относится к ненадежным альтернативам, азарт в игре выглядит абсолютно естественным, а возможный выигрыш может казаться неслыханно соблазнительным. «Ещё пару партий в покер, в этот раз мне обязательно повезет».

Однако не только казино и букмекерские конторы эксплуатируют этот заложенный в нас механизм. Отчасти также из-за него у тебя возникает страстное желание взять в руку мобильник, когда он звуковым сигналом сообщает о получении смс или е-мейла: возможно, это что-то важное. В большинстве случаев дофамин больше подскакивает, когда ты слышишь его писк, чем когда читаешь само послание. Одна только мысль, что это, возможно, важно, заставляет нас схватить телефон, поскольку «просто надо проверить», не случилось ли чего. И так мы поступает часто. Через каждые десять минут когда не спим.

Помимо букмекерских контор и производителей мобильных телефонов, очень ловко используют нашу страсть к неизвестному исходу социальные сети. Facebook, Instagram и Snapchat старательно создают у нас желание взять мобильный телефон и проверить, не пришло ли важное обновление или «лайк». Они специально подкидывают нам знаки одобрения, когда наша система вознаграждения находится на пике своей активности. «Рука с поднятым большим пальцем» зачастую появляется у тебя в качестве реакции на твою отпускную фотографию не в ту же секунду, когда кто-то нажимает у себя кнопку «Нравится». Facebook и Instagram в состоянии задержать оповещение до наиболее благоприятного для них момента, чем они, собственно, и занимаются. Разделяя такие стимулы на маленькие порции, они заставляю нас воспринимать каждое «сетевое» поощрение как вожделенную мечту.

Создатели социальных сетей тщательно изучили нашу систему вознаграждения и прекрасно знают, как наш мозг любит «неизвестность» и с какой частотой им следует действовать. С помощью своих знаний они возбуждают у нас желание постоянно хвататься за мобильник. В случае «надо проверить, а вдруг я получил еще один «лайк» работает тот же самый механизм, как и в ситуации с еще одной партией в покер, когда обязательно должно повезти.

Многие компании подобного рода нанимали специалистов по поведению людей и психологов с целью обеспечить их приложения как можно более эффективным воздействием непосредственно на систему вознаграждения мозга, вызывая максимальное привыкание. Если судить по их прибылям, с этой задачей им явно удалось справиться.

Наиболее сведущие в этих технологиях специалисты, похоже, настолько хорошо понимают всю пагубность того, чем они занимаются, что кое-кто из них пытается обуздать выпущенного ими же на свободу джинна. Джастин Розенштейн, молодой американец, еще не достигший сорокалетнего возраста, установил у себя в ноутбуке лимит на использование Facebook и удалил Snapchat, по привыканию сравнив его с героином. Чтобы меньше пользоваться мобильником, он купил новый iPhone и попросил своего помощника установить на нем родительский контроль с целью исключить возможность загрузки каких-либо приложений.